— До чего же прекрасный у вас дом, — воскликнула я, когда Кхун Вонгвипа привела нас в столовую. Украшая эту громадную комнату, легко было хватить лишку, но убранство отличалось безупречным вкусом. К тому же мне нравится смешение эпох и стилей. Многие мои покупатели хотят обставить свои дома в строго определенном стиле: викторианском, тосканском, провансальском, георгианском и так далее. Я, разумеется, охотно удовлетворяю их запросы. Но для себя, возможно, потому, что много путешествовала и люблю разные вещи, предпочитаю несколько эклектичное смешение предметов.
Столовая представляла собой мечту антиквара. Почти повсюду, куда ни брось взгляд, находилась бесценная утварь: резьба по камню, резьба по дереву в кхмерском стиле, старинные ткани и серебро. Золота с чернью я там увидела больше, чем в своей спальне; половина мебели инкрустирована перламутром; еще там были изящные коромандельские [8]ширмы; китайская бронза эпохи династии Шан-Инь [9]и артефакты из Индии, Камбоджи и Лаоса. Как ни странно, многие предметы мебели были европейскими по стилю, но обитыми шелком. Было несколько кресел с подлокотниками с красивой нежно-зеленой обивкой, несколько кресел времен королевы Анны [10]и в углу стоял самый западный из музыкальных инструментов рояль.
Хотя по большей части предметы искусства были азиатскими, над лакированным сундуком висели два написанных маслом портрета предков, какие ожидаешь увидеть в обшитом дубовыми панелями зале какого-нибудь баронского поместья.
— Благодарю вас, — сказала Вонгвипа. — Мне лестно слышать, что знаток антиквариата и старины так высоко отзывается о нашем доме.
— Моя жена сама занималась оформлением, — сказал подошедший поздороваться с нами мужчина. — Благодаря ее эстетическому вкусу интерьер выглядит именно так. Меня зовут Таксин, — представился он, — и я очень рад познакомиться с мачехой мисс Дженнифер.
Опять это ненавистное слово, которым Клайв язвил меня. Я ей не мать, не мачеха, я жена ее отца, вот и все.
Кхун Таксин оказался не так стар, как говорила Дженнифер, но ему было, на мой взгляд, не меньше семидесяти пяти. Его явно высокое положение в этой комнате говорило о том, что мне следует сделать
— Это Прапапан, — сказал он, когда мимо пробежала девочка пяти-шести лет. — Мы называем ее Оун. В переводе на английский Толстушка. Дело в том, что она родилась очень худенькой, и мы тревожились за нее. Толстушкой прозвали для того, чтобы она росла большой и сильной. Как видите, — заметил он, когда девочка сунула в рот горсть арахиса, — мы преуспели. Хватит уже, Оун, — снисходительно обратился он к ней. И сказал мне: — Я считаю счастьем иметь в своем возрасте маленькую дочку.
Чат был в темном костюме и белой рубашке с галстуком. Едва он бросил взгляд на Дженнифер, на лице его появилось выражение томящегося от любви юнца. Вместо того чтобы встать рядом с ней, он стоял там, откуда мог только смотреть на нее. Это было очень учтиво. Увидев, что я наблюдаю за ним, он покраснел.
— Это наш сын Дусит, — сказала Кхун Вонгвипа, представляя молодого человека лет семнадцати-восемнадцати. Дусит был необщительным, чуть ли не угрюмым, но, поймав взгляд отца, сказал несколько вежливых слов приветствия, а потом продолжил играть на компьютере.
Ютай, секретарь семьи, подошел, поздоровался и спросил, как я провела день, потом меня представили еще одной паре, Сомпому, его жене Ванни, довольно крупной женщине в шелковом сари, и их дочери Ну. Девушку по имени Бусакорн представили как друга семьи. Надо сказать, она была довольно невзрачной, однако очень хорошо выглядела в красно-золотистом пасин, очень похожем на одеяние Вонгвипы. Ее сопровождал отец, Кхун Вичай, довольно красивый человек, насколько я поняла, деловой партнер Таксина. К моему громадному облегчению, по-английски говорили все, даже маленькая Толстушка.