Тайный враг

Ветка, за которую держался Ставр, хрустнула.

– Держись! – Глеб отшвырнул меч и бросился к Ставру.

В последнюю секунду он успел схватить парня за плечи и отшвырнуть его от ямы, но выставленный вперед меч Ставра вонзился ему в плечо.

Ставр рухнул на землю, а Глеб, постояв секунду или две, медленно опустился на колени. Жаркая кровь вытекла у него из рукава и закапала на землю.

– Черт… – хрипло сказал он и усмехнулся обескровленными губами: – Ты только что выиграл конкурс на звание самого большого болвана.

Ставр присел рядом с Глебом и угрюмо заверил:

– Я не хотел этого.

Глеб поморщился.

– Да, я знаю. Помоги мне добраться до костра. Там… в сумке… есть лекарская мазь.

Ставр помог Глебу встать на ноги.

– Первоход, это вышло случайно. Я не…

– Оставь разговоры, – оборвал парня Глеб. – Просто помоги мне добраться до костра. И не забудь поднять мой меч.

3

– Что случилось? – взволнованно спросила матушка Евдокия, помогая Глебу усесться перед догорающим костром.

– Первоход… – начал было Ставр, но Глеб перебил его:

– Поскользнулся на банановой корке. Евдокия, достань из сумки маленькую глиняную крынку.

Матушка Евдокия сделала, как он просил. Глеб кивнул.

– Отлично. А теперь разрежьте рукав и обработайте рану мазью.

– Ты уверен, что эта мазь поможет? – нахмурив лоб, спросила Евдокия.

– Это мазь из корня золотника, – морщась от боли в раненом плече, ответил Глеб. – За межой она бесполезна. А здесь… здесь она творит чудеса. Смажь мне рану мазью, Евдокия. А я, с твоего позволения, ненадолго отключусь.

Глеб закрыл глаза, и голова его свесилась набок. Евдокия и Ставр осторожно уложили Первохода на траву. Матушка нашла мазь, о которой говорил Глеб, распорола ему рукав и обильно смазала рану. Затем оторвала клочок материи от своего исподнего и перевязала Глебу плечо.

Дождавшись, пока матушка Евдокия закончит работу, Ставр поднялся с бревна и сказал:

– Я ухожу, Евдокия.

– Как? – не поняла она. – Куда уходишь? Почему?

Ставр нахмурился и угрюмо изрек:

– Это я ударил его мечом.

– Я это поняла, – сказала Евдокия. – Что между вами произошло?

– Мы поссорились. Я первым достал меч. Он пытался меня остановить, но я… я будто обезумел, понимаешь?

– Но зачем тебе уходить?

– Я опасен. Для всех. И я не знаю, как теперь буду смотреть Первоходу в глаза.

– Глеб простит тебя, – мягко заверила Евдокия. – Он добрый.

– Может быть, – согласился Ставр. – Но я сам себя не прощу. Я должен идти, Евдокия. Прошу тебя не удерживай меня.

Ставр повернулся, чтобы идти, но матушка Евдокия быстро обежала ходока и встала у него на пути.

– Я тебя не пущу, – сказала она, сдвинув брови. – Неужели ты оставишь нас без защиты?

Ставр покачал головой:

– Вы не беззащитны, Евдокия. Глеб Первоход – лучший ходок в княжестве.

– Но он болен!

– Скоро он встанет на ноги.

– Ты так веришь в его мазь?

– Я верю в Первохода. Если он сказал, что скоро будет здоров, значит, так и есть. Для него Гиблое место – дом родной. Прощай, и пусть боги хранят вас!

Ставр повернулся и зашагал прочь. Вскоре лесная мгла поглотила его. Матушка Евдокия вернулась к костру и села рядом с Глебом и спящим мальчиком.

Усевшись на траву и обхватив руками колени, долго смотрела она на тлеющие угли и прислушивалась к звукам ночного леса. «И почему мужчины такие глупые? – с досадой думала она. – Сцепились, как два бойцовых петушка, прямо посреди Гиблого места, и что в итоге? В итоге беспомощная женщина и больной мальчик остались в этом страшном лесу без защиты и помощи.

И почему это мужчинам так необходимо постоянно выяснять отношения и меряться силами? Неужели нельзя обойтись без этого и вместо того, чтобы драться друг с другом, сплотиться перед лицом общей опасности?»

Евдокия вздохнула. Нет, мужчин понять совершенно невозможно. Их действиями руководит не разум и не вера в бога, а одна лишь гордыня. А гордыня тянет за собой жестокость. Вот и получается, что вместо созидательной работы мужчины всего света без всякого смысла и без особой на то причины грызут друг друга и проливают потоки человеческой крови.

Поворошив палкой угли, Евдокия заметила, что Глеб открыл глаза и смотрит на нее.

– Как ты, Глеб? – спросила она.

– Лучше, – ответил он.

– Расскажешь мне, как все случилось?

– Шел. Упал. Потерял сознание. Очнулся и – вот.

Евдокия покачала головой и с упреком проговорила:

– Зачем ты врешь? Ставр сознался, что ударил тебя мечом.

– Правда? – Глеб облизнул сухие губы. – Это я попросил его. Лопатка зачесалась… А сам бы я ни за что не дотянулся.

Матушка Евдокия нахмурилась и строго указала:

– Это не повод для шуток.

– Может быть, – согласился Глеб и огляделся. – А где Ставр?

– Ставр ушел.

– Как ушел? Куда?

– В лес. Сказал, что не сможет больше смотреть тебе в глаза.

Глеб хмуро сдвинул брови.

– Что ж… Это его выбор.

– Он теперь один, – сказала Евдокия. – Совсем один в гиблой чащобе.

– Он ходок, – напомнил Глеб. – И он отлично владеет мечом. Когда ходок один, он в большей безопасности. Ведо́мые – всегда обуза.

Евдокия посмотрела на тлеющие угли. Несколько секунд она молчала, а затем с горечью вопросила:

– Что же вы за люди, ходоки и охотники?

Глеб прищурил темные глаза.