Тайный сыск генерала де Витта

Затем Бошняк переезжает из Новоржева в имение П.С. Пущина село Жадрицы, «от которого вышли все слухи о Пушкине, сделавшиеся причиною» посылки Бошняка. Целый день он гостит у Пущиных. Путешествующего «ботаника» принимают Пущин, его жена и сестра. В ходе бесед Бошняк узнает, что хозяева «иногда видали Пушкина в русской рубашке», что он «дружески обходится с крестьянами, и брал за руку знакомых, здоровался с ними»; что «иногда ездит верхом и, достигнув цели своего путешествия, приказывает человеку своему отпустить лошадь одну, говоря, что всякое животное имеет право на свободу»; что «никаких новых стихов его или песен (им) известно не было», что «Пушкин ни с кем не знаком и ни к кому не ездит, кроме Осиповой»; что «ведёт себя несравненно осторожнее противу прежнего». Не удовлетворившись этими сведениями, основанными «не наличном свидетельстве, а на рассказах, столь обыкновенных в деревнях и уездных городках», Бошняк направляется в Святогорский монастырь.

Именно в этот день Пушкин узнаёт о казни декабристов. Можно представить его состояние! Именно в этот тяжелейший момент своей жизни он рисует в черновике виселицу с пятью повешенными и размашисто пишет рядом: «И я бы мог…»

В ночь на 24-е Бошняк прибывает в Святые Горы из Жадриц. Остановившись в монастырской слободе у «богатейшего в оной крестьянина — Ивана Никитина Столярова», Бошняк у него узнает, что «Пушкин обыкновенно приходит в монастырь по воскресеньям»; что он «отлично добрый господин, который награждает деньгами за услуги даже собственных своих людей; ведёт себя весьма просто и никогда не обижает». Утром Бошняк отправляется в монастырь и расспрашивает о Пушкине у игумена Ионы. Последний говорит, что поэт иногда приходит к нему и пьет с ним наливку; что, кроме монастыря и Осиповой, Пушкин «нигде не бывает, но иногда ездит и в Псков», что «никакой песни им в народ не выпущено»; на вопрос Бошняка, «не возмущает ли Пушкин крестьян», Иона отвечает: «Он ни во что не мешается и живет, как красная девка». В 2 часа дня — отъезд Бошняка на станцию Бежанина, что в 66 верстах от Святых Гор. Дорога туда проходила через деревню Губино, всего в 15 верстах от Михайловского. Здесь у крестьянина Бошняк узнает, что «Пушкин нигде в окружных деревнях не бывает, что он живет весьма уединенно и губинским крестьянам, ближайшим его соседям, едва известен».

А Пушкин тем временем на самом деле полон сочувствия к друзьям-декабристам. Именно в эти дни он начинает писать своего знаменитого впоследствии «Пророка» («Духовной жаждою томим»). Тогда же Пушкин пишет сразу три (!) антиправительственных стихотворения о казненных декабристах под общим названием «Пророк» (эти стихи не сохранились). Предание донесло лишь одно четверостишие в безусловно искаженном виде: «Восстань, восстань, пророк России…».

25 июля Пушкин узнает о смерти ещё недавно любимой им в Одессе Амалии Ризнич и приезжает из Пскова в Михайловское. В этот же день в 8 часов утра из Бежаниц Бошняк отпускает обратно в Петербург фельдъегеря Блинкова, так как принял решение, что для ареста Пушкина никаких оснований не имеется.

30 июля маркиз Паулуччи пишет из Риги министру иностранных дел Нессельроде с препровождением прошения Пушкина Николаю I с просьбой «повергнуть оное на всемилостивейшее воззрение», так как Пушкин «ведёт себя хорошо», что видно «из представленных ко мне ведомостей». Однако Паулуччи полагает «мнением не позволять Пушкину выезда за границу». Вполне возможно, что Пушкин чувствует, что тучи над ним сгущаются, и пытается выехать за границу до своего возможного ареста. Об итогах проверки Бошняка он в тот момент, разумеется, ничего не знает.

На следующий день Вяземский и О.С. Пушкина (сестра поэта) пишут Пушкину. Вяземский начинает письмо своим стихотворением «Море». Спрашивает о занятиях и здоровье Пушкина. Высказывает мнение о письме Пушкина к Николаю I: «сухо, холодно». Советует написать другое и дать обещание писать только для печати и сдержать слово. Ждёт отрывок из записок Пушкина о Карамзине. Отказывается сам писать о Карамзине. Говорит о значении его для России; о Жуковском и братьях Тургеневых. Просит прислать стихи и «Бориса Годунова».

1 августа прибывший в Москву А.К. Бошняк составляет рапорт графу И.О. де Витту об итогах своей поездки в Псковскую губернию с 19 по 24 июля для сбора сведений о поведении Пушкина. В рапорте он отвергает все подозрения в нелояльности поэта и утверждает, что для ареста Пушкина нет никаких оснований.