Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки

Процитировав этот фрагмент, М.И. Сироткин, автор итогового доклада комиссии ГРУ, рассматривавшей в 1964 г. «дело Зорге», описал методы и характер его исследовательской и аналитической работы. Тут есть чему поучиться — и не только разведчикам: «С первых же дней пребывания в стране он приступил к подбору и изучению необходимой литературы, приобретая все иностранные издания оригинальных японских работ (т. е. первоисточников. — В.М.), лучшие иностранные книги по Японии, лучшие иностранные переводы японских трудов. Личная библиотека Рамзая к 1941 г. насчитывала до 1000 книг[17]. Кроме того, он широко пользовался библиотекой германского посольства и обширнейшей библиотекой германского Общества Восточной Азии, посещал академические собрания, лекции и доклады этого общества, тщательно изучал текущую японскую экономическую и политическую литературу, бюллетени и различные издания правительственных органов» (2).

В советское время наследие Зорге-геополитика 1930-х годов и его журналистскую деятельность объясняли необходимостью «маскировки», а потому старались писать о ней поменьше. На Западе на геополитическое наследие Зорге одним из первых обратил внимание американский историк Чалмерс Джонсон, сумевший уйти от стереотипного образа «красного Джеймса Бонда». Не без влияния Джонсона я в 1993–1995 гг. опубликовал несколько статей о Зорге-геополитике, впервые подняв эту тему в нашей стране. Тогда же я четко определил его геополитическую ориентацию как евразийскую и с каждым годом исследований укрепляюсь в этом убеждении.

Для внимания к работам Зорге достаточно уже той роли, которую он сыграл в мировой политике 1930—1940-х годов. Изучение его сочинений убеждает, что он был одним из лучших аналитиков-японистов своего времени, ничуть не уступая таким знаменитостям, как Хью Байес («Таймс» и «Нью-Йорк таймс»), Малькольм Кеннеди (Рейтер) или Вильям Генри Чемберлен. Американские сочинители, смакующие алкогольные и эротические похождения Зорге, попытались бросить тень и на его профессиональную репутацию: дескать, что путного мог написать коммунистический шпион, пьяница и бабник… Но если мы не доверяем собственным оценкам, стоит прислушаться к мнению человека, авторитет которого в отношении геополитики неоспорим. Это Карл Хаусхофер, «Журнал геополитики» которого представлял в Токио Рихард Зорге.

Советские биографы Рамзая писали, что в 1933 г. он прибыл в Японию с рекомендательными письмами из Германии, которые открыли ему многие двери в японской столице, но имени автора писем не называли. Это был не кто иной, как Хаусхофер, который никогда не оставлял без внимания Японию и весь Азиатско-Тихоокеанский регион, считая, что туда переносится центр мировой истории. Этого же мнения придерживались русский философ Владимир Соловьев (автор пророческих «Трех разговоров о войне, прогрессе и конце всемирной истории») и американский госсекретарь Джон Хэй (автор доктрины «открытых дверей»), Гото и Чичерин. Помимо многочисленных книг и статей генерал-профессор писал для своего журнала ежемесячные обозрения ситуации на Дальнем Востоке, внимательно следя за поступавшей оттуда информацией. Хаусхофер особенно дорожил корреспондентами на местах и «по-прежнему ощущал себя тесно связанным с Японией», как свидетельствовал в 1964 г. в письме к Ю. Мадеру бывший главный редактор «Zeitschrift fur Geopolitik» Курт Фовинкель (3).

Конкретные обстоятельства личных контактов Зорге и Хаусхофера летом 1933 г. не вполне ясны до сих пор. Очень вероятно, что знакомству содействовала Агнесс Смэдли, долго жившая в Китае и считавшаяся специалистом по этой стране. Еще в 1926 г. она печаталась в журнале Хаусхофера и несколько лет сотрудничала с «Франкфуртер цайтунг», газетой, которую позже представлял в Токио Зорге. Ее открыто прокоммунистические взгляды нисколько этому не мешали. Знакомство с книгами и статьями Смэдли стало неплохой подготовкой для Зорге перед его отъездом в Шанхай в конце 1929 г. Приехав туда, он — по указанию Центра — познакомился, а затем подружился с ней. Подробности их отношений оставляю тем, кто специализируется на подобных сюжетах, — скажу только, что Агнесс была умна и некрасива. Смэдли, видимо, не участвовала в разведывательной работе, но щедро делилась с Зорге информацией и связями. Именно она познакомила его с молодым, но уже известным и влиятельным японским журналистом и аналитиком Одзаки Ходзуми.

Есть все основания предполагать, что Смэдли посоветовала Зорге предложить свои услуги Хаусхоферу, тем более что за публикациями самого авторитетного журнала по геополитике тот следил давно и внимательно. Да и Хаусхофер, по всей видимости, знал корреспонденции Зорге из Китая. Так или иначе, ранее не знакомый с Зорге лично, он после встречи согласился официально считать его своим корреспондентом в Токио и без колебаний написал необходимые письма. В том числе к послу в Вашингтоне Дэбути Кацудзо, который снабдил Зорге рекомендациями для японского МИД.