Тайный оракул

Черное небо начало сереть. В какой-то момент я понял, что слышу далекий стук – чух, чух, чух, – быстрый, неослабевающий, пульсирующий все громче и громче. Сначала я даже испугался – уж не кровь ли стучит в голове? И не взрываются ли у смертных мозги от переизбытка тревожных мыслей? А потом понял, что шум механический, доносится с запада и производят его режущие воздух лопасти.

Мэг подняла голову.

– Вертолет?

Я поднялся.

Сама машина появилась чуть позже – темно-красный «Белл 412» шел с севера вдоль береговой линии. (Я по небу раскатываю часто, так что летательные машины знаю.) Сбоку на корпусе вертолета красовался ярко-зеленый логотип с буквами D.E.

Вопреки всему, в груди затеплился огонек надежды. Должно быть, сатиры Миллард и Герберт все же доставили сообщение по адресу.

– Это Рейчел Элизабет Дэр. Пойдем посмотрим, что скажет Дельфийский оракул.

20

Не закрашивай богов

Если у тебя ремонт

Здравый смысл не теряй

Среди смертных Рейчел Элизабет Дэр была одной из моих любимиц. Став два года назад оракулом, она взялась за работу с энергией и энтузиазмом. Учитывая, что предыдущий оракул давно превратился в иссохший труп, начальная планка стояла, наверно, не слишком высоко. Так или иначе, прибытие вертолета меня ободрило. Наблюдая за тем, как он опускается за восточными холмами, у внешней границы лагеря, я размышлял о том, что такого могла сказать Рейчел своему отцу – сказочно богатому магнату в сфере недвижимости, – чтобы он позволил ей взять вертолет. Впрочем, Рейчел умела быть убедительной.

Вместе с Мэг мы побежали через долину. Я уже представлял, в каком виде Рейчел появится на вершине: вьющиеся рыжие волосы, задорная улыбка, заляпанная краской блузка и разрисованные джинсы. Ее юмор, мудрость, стойкость – во всем этом я нуждался сейчас. Оракул всем нам поднимет настроение. И, что самое важное, она поднимет настроение мне.

Как оказалось, к реальности я был не готов. (Еще один поразительный сюрприз. Обычно реальность сама готовится к встрече со мной.)

Рейчел ждала нас на холме, у входа в пещеру. Я не сразу обратил внимание, что двух хироновых посланцев-сатиров с ней нет.

Мисс Дэр выглядела похудевшей и постаревшей и напоминала не столько школьницу-старшеклассницу, сколько молодую жену крестьянина, измотанную тяжелой работой и изнуренную голодом. Рыжие волосы утратили упругость и блеск и обрамляли лицо завесой темной бронзы. Веснушки поблекли и напоминали водяные знаки. Зеленые глаза померкли. А еще она была в платье – белом ситцевом, – с белой шалью и в тускло-зеленой куртке. Прежде Рейчел никогда не носила платья.

– Рейчел? – недоверчиво спросил я, не узнавая того, кого рассчитывал увидеть.

И только потом вспомнил, что и меня трудно узнать с первого взгляда.

Она оглядела меня внимательно и как будто поникла.

– Так это правда.

Снизу донеслись голоса полукровок. Разбуженные гулом вертолета, они выходили из домиков и собирались у подножия холма. Подняться к нам никто, однако, не спешил. Возможно, они чувствовали, что не все в порядке.

Вертолет вынырнул из-за Холма полукровок и, повернув к заливу Лонг-Айленд, прошел так близко от Афины Парфенос, что в какой-то момент его шасси едва не срезали крылатый шлем богини.

Я повернулся к Мэг:

– Скажи всем, что Рейчел нужно побыть одной. И приведи Хирона. Пусть поднимется. Остальным придется подождать.

Выслушивать и исполнять мои распоряжения – такое с Мэг случалось нечасто. Вот и теперь я был готов, что она взбрыкнет. Но нет, девчонка лишь взглянула нервно на Рейчел, повернулась и зашагала вниз по склону.

– Подруга? – спросила Рейчел.

– Долгая история.

– Да. У меня такая же.

– Поговорим в твоей пещере?

Она поджала губы.

– Тебе там не понравится. Но… давай. Это, наверно, самое безопасное сейчас место.

Действительно, былого уюта и комфорта я в пещере не обнаружил. Диванчики перевернуты. У кофейного столика сломана ножка. На полу – мольберты и холсты. Даже трехногий стул, трон пророчицы, лежал на кучке испачканной краской рабочей одежды. Самое неприятное впечатление производили стены. С самого начала, едва обосновавшись в пещере, Рейчел взялась расписывать их, как делали ее древние предшественницы. Часами она трудилась над фресками, изображавшими события прошлого и явленные ей в пророчествах видения будущего, любимые цитаты из книг и музыки и абстрактные узоры, при виде которых голова закружилась бы даже у Эшера. Благодаря творческим усилиям Рейчел пещера соединяла в себе арт-студию, психоделическую тусовку и исписанный граффити железнодорожный проезд. Мне нравилось.

Большинство настенных изображений были замазаны белой краской. В поддоне, в покрывшейся коркой лужице, лежал валик. Похоже, Рейчел еще несколько месяцев назад уничтожила собственные работы и с тех пор здесь не появлялась.

Она вяло махнула рукой.

– Разочаровалась.

– Твои работы… – Я остолбенело уставился на белое поле. – Здесь был мой портрет… вот тут. – Меня всегда огорчает, когда где-то уничтожают художественное творение, особенно если это творение изображает меня.