Тайный наблюдатель

– Тяни время, – шепчет Казанова. Осколок откуда-то достал, почти разрезал скотч на ногах. Что-то задумал. Лада тоже заметила, головой мотает, почти умоляет. Не послушает, герой-любовник, всегда впереди… – Еще было, – вспоминаю. Тянуть так тянуть, не время для разборок. – У нас как-то свидание намечалось, двойное. Тим с ангиной слег, он дал мне ключи от машины отца, а я в мусорный бак въехал, не нарочно, водить еще толком не умел. Говорить стыдно стало. На бампере царапины, я их фломастером раскрасил и в гараж загнал.

– Так вот за что мне тогда отец неделю домашнего ареста впаял, – усмехается Тим, дорезая скотч на руках.

– Зря, – произносит наблюдатель, за волосы Рыжика к себе подтягивает. – Я предупреждал…

– Стой! – кричу я. В миллиметре от кожи лезвие останавливается. – Я виноват. Виноват в том, что ничего не знаю о самых близких мне людях, что меня не было рядом, чтобы помочь, когда они нуждались. И виноват в том, что притащил их сюда и ничего не могу сделать, чтобы их спасти!

На меня смотрит, молчание. Попал в точку?

– Ты прав. Ты не можешь их спасти, – повторяет он, замахиваясь ножом.

– Прости за Ритку, дружище, бес попутал, – поворачивается ко мне Тимофей, натягивая свою фирменную улыбку Казановы. – Да, забавный денек, Скорпион точно в Тельце… Не забывай про Ладу, ты мне обещал.

Вскакивает на ноги, отталкивая Ритку. Удар – нож на полу, второй – кулак пролетает рядом с челюстью, сантиметра не хватило. Ответный ход, болевой с удушающим. Тим со спины локтем бьет в грудину, разворот, кулак прилетает под дых, оба заваливаются на пол, серия быстрых точечных ударов. Наблюдатель с трудом отмахивается, правой рукой ставит блок, пытаясь защититься, левой дотягивается до ножа… Резкое движение – лезвие входит в спину друга, сжатый стон, кровь пошла. Дезориентирован, дыхание сбито, на адреналине держится, кажется, не почувствовал.

Критическая ситуация, пытаюсь снять скотч на руках, не выходит, слишком туго. Богдан приходит на помощь, осколок подобрал, усаживаемся спиной к спине, перепиливая путы.

Тимофей встает, едва держится на ногах, из стороны в сторону шатает, но отступать он не намерен. Кулаки сжал, резкий выпад, попытка обезоружить… Не вышло. Сил не осталось, крови много потерял, тело не слушается. Один не справится.

– Быстрей, – тороплю Гроссмейстера. – Давай уже!

Ублюдок хватает за ворот нашего героя, прижимая коленом. Тим не сдается, до последнего защищается, печаткой рассекая щеку. Разозлил противника… Прицельный, болевой удар в воспаленную рану на боку, еще один укол ножом в живот… Тимофей кровью откашливает, облокачиваясь на перила. Не знаю, сколько еще продержится.

– Готово! – Богдан толкает меня в плечо. Получилось, руки свободны, ноги уже на скорости разматываю. Наблюдатель замечает, поворачивается к нам, качая головой.

– Тебе их не спасти, – холодно повторяет он, перебрасывает Тимофея через поручень, удерживая одной рукой на весу. Нечеловеческая сила… Как такое вообще возможно? – Они все уже мертвы.

– Да, катись ты к дьяволу, – улыбается Тимофей, оскалом обнажая 32 окровавленных зуба. В плечо ему вцепляется, упираясь ногами в перила. – Если я уже мертв, то и ты тоже…

На блондинку смотрит, подмигивает, резким рывком утаскивая наблюдателя вниз вместе с собой…

Злость! Если в первый раз, когда канат оборвался, был страх, паника, ужас, то сейчас… Ярость! Супергерой недоделанный! Всегда впереди всех, ни о чем и ни о ком не думает, лишь бы покрасоваться! Сейчас выберется – нос разобью! Выберется… Да куда он денется?! Ну же, давай… Сейчас рука, голова, нога появится, да хоть что-нибудь! Дурак! Придурок. Идиот… Нет, так просто не отделается, он еще за Ритку леща не получил! Ну же, хоть голос подай!..

Богдан от скотча успел освободиться, подходит к краю. Молчит, вены на шее напрягаются, гримаса на лице… Какого лешего молчит! Ну же, скажи, что все в порядке! Этот шут гороховый, как всегда, прикалывается… Да, точно, иначе быть не может! Это шутка, дурацкая неудачная шутка!

– Ребята, что с ним? – пищит Ритка. – Сема! Бодь…

Гроссмейстер молча опускает голову… Нет! Нет, нет… Шаг сделать не могу, ноги каменные. Возьми себя в руки, тряпка!

– Богдан, развяжи, – требует Марина. – Ему нужна помощь. Я могу… – Богдан дрожащими руками освобождает бывшую подружку, Киша бросается к перилам, замерла, прикрывая ладонями рот. – Нужно спуститься… Он может быть еще…

Что еще? Жив? Он точно жив, это же Тимофей, он не мог взять и… Что и… Даже в мыслях произнести не могу!

– Останься с девочками. – Богдан хлопает по плечу, видя мое состояние. – Мы проверим.

Они с Маришкой спускаются вниз, я подхожу к краю, смотрю на два неподвижных тела и растекающуюся лужу крови… Почему они не шевелятся?

– Сем, развяжи, – просит Ритка. Ступор, не сразу понимаю, чего она от меня хочет. – Семен! – Осколок беру, распиливая скотч. Свободна, бросается к перилам, начиная рыдать. Сам не знаю, зачем, обнимаю, зарываясь рукой в рыжие волосы. – Он мертв?

Что мне ей ответить? Заново к перилам рвется, не пускаю, сильнее прижимая к себе.