Тайный наблюдатель

Все смотрим на Тима, лежит, за живот держится. Вот же я идиот! У него руки в крови были, совсем из головы на радостях вылетело!

– Показывай, – подхожу к нему. Он приподнимает футболку: на левом боку колотое проникающее ранение с рваными краями. Плохо дело…

– На арматуру напоролся, прежде чем успел зацепиться, – усмехается, пытаясь встать. – Ерунда, царапина, само пройдет.

– Не пройдет! Лежи и не двигайся! – Марина достает из рюкзака аптечку, повезло, что наблюдатель ее, как снаряжение, не вытащил. Или на это и был расчет? Надавливает на живот, проводит осмотр. Тим не поморщился ни разу, Казанова, блин! Даже в такой ситуации перед девчонками выпендривается. – Рана неглубокая, органы не задеты, тебе повезло. Дышать сложно?

– Немного.

– Мышцы грудной клетки напряжены. У тебя перелом шестого и седьмого ребер, плюсом ушиб. Нужно наложить циркуляторную повязку и остановить кровь. Жить будешь, – выдыхает. – Мне нужны бинты, гемостатическая губка и широкий пластырь.

Удивила. Уверенно говорит, ни паники, ни лишних движений, знает, что делает. Разумеется, правила первой медицинской помощи давно все выучили, от зубов отскакивают, да и аптечка у любого походника побольше, чем у автомобилиста. Это необходимость, иногда медиков ждать приходится дольше, чем это возможно, приходится действовать самим. Но чтобы настолько?

– Может, порох подожжем? – улыбается Тим, пытается шутить. – Я такое в фильмах видел. Сыплешь на рану, поджигаешь, и вуаля, кровь перестает идти! Буду как Шварценеггер.

– Правильно про тебя Лада сказала! Дурак! – фыркает Киша, вытаскивая из красной медицинской сумки все необходимое. – Вместо раны еще и ожог получишь! Хорошо, что в этот раз я антибиотики положила, в прошлый мы даже антацид не брали. – Края промывает антисептиком, осторожно тампонируя рану гемостатической губкой в два слоя. Дальше стерильная прокладка, для давления, и широкий пластырь. – Его нужно усадить, я зафиксирую повязку на ребрах. Только осторожно, без резких движений, не хватает еще смещение заработать! – Без слов с Бодей друга поднимаем. Маринка за пять минут управилась, делая из грудной клетки мумию. – Легче?

– Да, спасибо, – кивает Тим, сам поднимается на ноги, для поддержки опираясь на мою руку. – Так вот чему вас в академии ментовской обучают, а я-то думал, что ты только преступников будешь ловить!

– Выпьешь обезболивающее и антибиотик, – Марина уходит от темы, вместо ответа протягивая таблетки. – Два раза в день. Все ясно?

– Ясно, док, – усмехается Тим.

– Я фельдшер, а не док, – тихо выдает она, пряча глаза. – В будущем. Год в колледже уже учусь, на «Скорой» разрешили летом подрабатывать. – Мы переглядываемся, никто ничего не понимает. – Да какая разница, забудьте.

– Марина, – подходит Богдан. – Что случилось? Ты же больше всего хотела окончить университет МВД, опером стать, как твой отец. Что еще за колледж?!

– Ты случился, Бодь, – вздыхает она, мотая головой. – А колледж обычный, медицинский. Ничего особенного!

– Ты из-за меня институт бросила?

– Умоляю, хватит уже! Проблема решена, тебе волноваться не о чем, на этом точка! – чуть не расплакалась, эмоции накрывают. Отворачивается, берет себя в руки. Киша не из тех, кто жалуется, сама привыкла со всем разбираться. Сейчас не справляется, значит, что-то серьезное.

– О чем ты?! Какая проблема? – настораживается Бодя, шестеренки в его голове крутятся, перебирая всевозможные варианты. Марина руками разводит, пытаясь уйти. Гроссмейстер не позволяет, дорогу преградил. – Даже не думай, что можешь сбежать от этого разговора. Еще раз спрашиваю, какая проблема решена?

– Если так интересно, у папаши своего спроси! – Сжимает кулаки, ей больно.

– Я у тебя спрашиваю!

– Отстань от нее! Ты не имеешь права! Она не твоя жена, думай лучше о своей семье, а Маринку оставь в покое! – заступается за подругу Рита, спускаясь вместе с ней по импровизированной лестнице вниз.

– В чем, вообще, дело? – Богдан смотрит на нас с Тимой. Оба пожимаем плечами, если бы мы только сами знали ответ! Не нравится мне все это. Возникает резонный вопрос: какие еще секреты мы друг от друга скрываем?

– Дай ей успокоиться, потом поговорите. Если что, Ритку допытаю, она точно в курсе. Пойдемте вниз, нельзя их одних надолго оставлять.

Мы спустились на первый этаж, никто не проронил ни слова. Слишком много разрозненных мыслей и эмоций, чтобы делиться. Слов не подберешь. Мы здесь всего второй день, кажется – уже неделю. Страхи, усталость, голод, раздражение – все смешалось в один клубок, распыляя остаток сил. Слишком много неизвестных, чтобы собрать четкую картину, плюс неудачная попытка бегства из западни окончательно разбила зародившийся огонек надежды. Обычно в такие моменты Тим всех подбадривает, сейчас ему не до этого, сам ногами еле перебирает.

Богдан на лестнице замирает, останавливает нас, указывая на стойку регистратуры.

– За углом кто-то есть. – Достает пистолет из-за пояса, неторопливо делает шаг вперед. – Эй, ты!

Высовывается светловолосая голова. Пацан! Тот самый пацан, который приходил ко мне вчера днем, Пашка Морозов!