Тайный наблюдатель

– Лестница, – вспоминает Лада, включая критическое мышление. Точно! Наша своеобразная походная лестница с узлами, по которой мы забрались на чердак. Вытаскиваем. Отлично! Если привязать к месту обрыва, хватит. – Я пойду. Двоих узел может не выдержать. Я самая легкая.

– Уверена? – Смелая и безрассудная, гремучая смесь, но далеко не глупая, не в первый раз убеждаюсь. Идея отвратительная, но альтернативы нет. Посылать все равно придется кого-то из девчат, нам с Бодей – поднимать, нужна физическая сила. Как бы паршиво ни звучало, между Риткой с Мариной и девчонкой, которую я знаю пару месяцев, выбор очевиден. Но если с блондиночкой что-то случится… Даже думать об этом не хочу! – Страховки нет, спускаться придется, как по канату. Схватились, дали сигнал, мы вас вытянем. Просто держитесь, по возможности упирайтесь ногами.

– Знаю, изучала инструктаж выживания в экстремальных ситуациях. – Стаскивает курточку, свитер – ненужный вес скинуть, стоит в одной тоненькой маечке. На руках старые шрамы, несколько длинных ровных полос от запястья до локтя. Я и прежде замечал, что Лада не особо оголяется, предпочитает худи, мешковатые толстовки, кофты с длинными рукавами – теперь понятно почему. Попытка суицида. Эта девочка резала вены и, судя по глубоким полосам, точно не для привлечения внимания – она хотела умереть. Взгляд мой на себе ловит, прижимает руки по швам; неприятно лишнее внимание. – Красивые, да? Вопросы или будем действовать?

– Извини, это не мое дело, – головой мотаю, неловко. Достаем оборванную веревку, на конце расплетена. На надрез не походит, скорее брак, такое сложно заметить, но цена ошибки – жизнь. Завязываю двойной рыбацкий узел, проверенное соединение, нет смысла мудрить. – Готова? Будь осторожнее.

– Бессмысленная фраза, не находишь? – язвит Лада, вылезая наружу.

Козырек мешает, высовываюсь, придерживаясь за шифер. Не самая надежная опора, может обвалиться, но я должен видеть, что происходит, без координации добраться будет сложнее. Рыжик подстраховывает, берет за руку, упираясь ногами. Визуальный контакт есть!

Рюкзак валяется на земле, теперь ясно, откуда был глухой звук. Обошлось, Тим успел среагировать, опыт помог. Он болтается между вторым и третьим этажами, зацепился самостраховкой, жаль, до решетки на окнах не дотянулся. Точка опоры ненадежная, торчащая арматура сантиметров двадцать в длину и не больше полутора в диаметре, гнется под весом и долго не выдержит.

Лада почти спустилась, хорошо идет, уверенно. Где опыта успела набраться? Молоденькая совсем, а действует, как профи.

– Сейчас не торопись, ты почти на месте, – подсказываю я. Замедлилась, параллельно замирает, остается руку протянуть. Это самое сложное, держать собственный вес придется одной.

– Сможешь схватиться, пока я тебя перецеплю? – спрашивает. Тимофей кивает. Окровавленными пальцами берется за веревку. Вот же черт! Дело не только в сломанных ребрах, он ранен, умолчал, засранец! – Раз, два, три…

Лада упирается ногами о стену, для страховки обматывает кисть веревкой, перецепляя свободной рукой карабин. Одно неверное движение, и оба сорвутся. Чувствую себя полным кретином: отправил девчонку, которая пятидесяти килограмм не весит, работу спасателей выполнять. Главное, чтобы обошлось, иначе лучший друг меня с того света достанет. Удача сейчас нам жизненно необходима!

– Готово! – кричит Тим; он на страховке, блондинку приобнимает за талию, помогая вернуться в исходную точку. Ура, получилось. Девчонка не промах, храбрости не занимать. Молодец! Можно поднимать.

– Тащим, – даю команду, отходя от окна.

В восемь рук цепляемся за веревку, вытаскивая горе-парочку. Головы показались, заползают, оба рухнули на пол, чувствуя наконец твердую опору под ногами.

– Знаете что, ребята, – усмехается Тим, поворачивается к Ладе: – Вы мне только что спасли жизнь. Особенно ты. Уже не в первый раз. Я тебя люблю.

– Дурак, – обессиленно отвечает Лада, ложась спиной на грязные доски.

– Знаю, – улыбается, сжимая в ладони дрожащие от перегруза тонкие девичьи пальцы. – А ты мое чудо.

В суматохе не заметил, как Ритка возле балки на корточки опустилась, прикрывая ладонями нос со ртом. Глаза стеклянные, неживые. После сильных эмоций нередко наступает опустошение. Мы все устали, шесть выжатых лимонов, сил нет, но Рыжик самая чувствительная из нас, ей тяжелее справляться.

– Все обошлось, – обнимаю ее. Она доверчиво прижимается к плечу, молча глядя в одну точку.

– Да, обошлось… Только веревок у нас больше нет, как и оборудования, – вздыхает Богдан, глядя на Маринку. Киша – астматик, такой стресс плохо сочетается с хронической болезнью. Дыхание сбитое, физическая нагрузка, пыль, еще и перенервничала, так и до приступа недалеко. – Ты как? – Подруга отмахивается, давая понять, что все нормально. – Спускаемся отсюда, здесь нам больше делать нечего. – Руку Ладе протягивает, помогает подняться. – Извини. Я в тебе ошибался. Если хочешь, отдам пистолет, только больше на людей не направляй.

– Себе оставь, – отвечает блондинка. – Раз не промахиваешься.