Тайный фронт Великой Отечественной

После успешных ударов Красной армии в летнюю кампанию 1943 года американская сторона также предложила сотрудничество по обмену информацией по Германии и новинками военной техники. Давая согласие на совместную работу с американцами, наша разведка рассчитывала использовать противоречия между американской и английской разведками в целях приобретения источников информации в их среде.

Однако в начале 1944 года такое сотрудничество было прервано в связи с нарушением США союзнических обязательств – разведке стали известны факты организации союзниками односторонних секретных переговоров с Германией с целью заключения сепаратного мира.

Следует отметить, что еще в 1943 году внешняя разведка более десяти раз сообщала советскому руководству о попытках Англии и США наводить мосты с германской стороной. Информация поступала из Англии, США, Турции, Швейцарии, Швеции, Португалии, Ватикана.

1941–1945. Лондон: второй период жизни агента. Вначале возникла «Кембриджская тройка» – Дональд Маклин, Ким Филби и Гай Берджесс, последний вошел в группу только в 1937 году.

Несмотря на приглашение от различных научных обществ, Берджесс, по совету лондонской резидентуры, отказался от научной карьеры и устроился диктором на главную британскую радиостанцию Би-би-си. Здесь на него обратила внимание британская разведка и привлекла к работе.

Став агентом советской разведки, Берджесс включился в вербовочную работу: подыскивал кандидатов и привлекал их к сотрудничеству. Будучи обаятельным человеком, он приобрел множество связей, друзей, знакомых, создав вокруг себя среду разведвозможностей.

Разведчики-кураторы из лондонской резидентуры считали Берджесса «самым важным агентом, который был в состоянии выполнить любые, подчас чрезвычайно тяжелые, задания Центра».

Со временем об этом агенте нашей разведки в узком кругу было сказано: «Объем материалов, поставлявшихся Берджессом, особенно в период войны, был столь велик, что все шифровальщики советского посольства в Лондоне временами были заняты лишь тем, что готовили сообщения агента для передачи по каналам связи в Москву».

Во время войны Берджесс в спецслужбе работал в Управлении специальных операций (УСО). Являясь начальником Кима Филби, он поручил ему подготовить предложения о создании школы по подготовке английской агентуры. И Филби и Берджесс на время стали преподавателями в этом весьма секретном заведении.

Из-за коммунистического прошлого Берджесса из разведки уволили, но его связь с английскими спецслужбами не прекратилась.

В 1944 году Берджесс начал работать в информационном департаменте Форин офиса, а после войны – секретарем и личным помощником главы департамента.

Начинался очередной удачный, третий, этап в разведывательной жизни Гая Берджесса – послевоенный…

Говоря только об Англии, следует отметить, что за годы войны из этой страны Центр получил около 20 000 разведывательных материалов (без учета материалов НТР), из которых – 90 % документальных.

Конечно, главный разведывательный интерес был направлен на Германию, Италию, Японию, но было обязательным условием: в любой стране резидентуры вели работу против всех воюющих стран.

На работу по Германии были нацелены разведточки в США, Англии, Швеции, Турции… С этой целью для разведки намечалось более широкое использование возможностей советских организаций за границей путем включения разведчиков в состав делегаций, закупочных комиссий и в качестве представителей в международных организациях.

В 1941 году, когда разведработа во многих странах только вставала на ноги и ориентировалась на военную проблематику, основные тяготы по добыванию нужной правительству и военному командованию информации несла легальная резидентура в Англии. В это время там было всего четыре разведчика во главе с опытным «англичанином» Горским А. В. Среди них – один из первых выпускников ШОН (1939) Барковский В. Б.

Только в начальный период Великой Отечественной войны лондонская резидентура добыла около 8000 документов по политическим вопросам, 127 – по экономическим, 715 – по военным, 61 – о работе английских разведслужб и спецслужб других стран.

И тем не менее добываемая информация не вполне удовлетворяла нашу Ставку Верховного Главнокомандования. От разведки требовали массового подхода к освещению событий, их подоплеку и перспектив развития. Такой подход выразился в переписке Центра с лондонской резидентурой в 1941–1943 годах, в которой преобладал «ярко выраженный критический подход в оценке их работы…»

Было не до самоуспокоения – страна работала в режиме величайших трудностей. И разведка понимала это.