Тайный фронт

– Так вы склонны верить этим сообщениям союзников или нет? – спросил Платов напрямик.

– Видите ли, Петр Анатольевич, я как-то задавал вам этот вопрос, интересуясь кое-кем из смежных ведомств. Но вы тогда мне не ответили.

– Вы можете ответить более конкретно? – строго спросил Платов.

– Я думаю, что речь идет о Екатерине Зиминой. Под этим именем и фамилией я знал ее, когда она только начинала службу в НКВД. Встретив ее здесь, мне пришлось на веру принять ее заявление, что она работает в разведке и по параллельному с нами направлению. Прощупать ее до конца я не успел, но информированность Зиминой была велика. Верю ли я в ее предательство? За столько лет измениться мог каждый человек. Я считаю, что ее нужно задержать и предоставить ее руководству доказательства, предоставленные англичанами.

– Информация ляжет на стол Берии, а он потребует сведения об источниках. Думаю, что Лаврентий Павлович не одобрит наши мягкие действия. Он предпочел бы как следует взять англичан за жабры. Но я в данном случае с ним не согласен. Мой профессиональный опыт говорит, что в этой ситуации следует действовать тоньше. К тому же у меня есть и свои источники информации, которые я не хотел бы раскрывать даже перед своим руководством.

– Тогда как же мы поступим?

– И все же, Максим Андреевич, вы уверены, что это Зимина?

– Нет, – коротко и веско ответил Шелестов.

– Я тоже не верю. И нам надо сделать так, чтобы об этих подозрениях не узнало ни наше руководство, ни руководство Зиминой. Надо быстро разобраться самим и найти настоящего предателя.

– Если он есть, – вставил Шелестов.

– Поверьте, он есть, – спокойно отозвался Платов. – Я давно догадывался об этом.

Свой «почтовый ящик» с Екатериной у Шелестова был. В церкви Святого Ильи в кадило перед иконой Николая Чудотворца нужно было поставить свечку в самое дальнее отверстие. И обязательно так, чтобы свеча была наклонена. Свечу, конечно, быстро уберут, потому что с нее накапает воск. Но воск останется, по крайней мере, до позднего вечера. По этой свечке или следу от нее можно было понять, что нужна встреча. Для этого следовало прийти в храм к утренней службе.

Шелестов сделал все, как они договаривались, но на утренней службе Екатерины не было. Прихожан было сегодня много, но он не мог пропустить Зимину, даже учитывая, что женщина могла изменить внешность. Повторив снова «вызов», Шелестов пришел в храм на следующее утро. И опять напрасно. Максим стал разглядывать чуть ли не каждую женщину, но все безрезультатно. Служба подходила к концу, и Шелестов собрался уже уходить, когда к нему подошел молодой алтарник.

– С вами хочет поговорить отец диакон, – шепнул он.

– Где? – спросил Максим.

– Войдите вон в ту дверь за занавесом, – кивнул молодой послушник и ушел.

Шелестов еще немного постоял у стены, осторожно осмотрелся и, убедившись, что на него никто не обращает внимания, чуть сместился к указанной двери. Выждав еще несколько минут, он тихо вошел в маленькую комнату с окном под самым потолком. Немолодой священник внимательно посмотрел на гостя, в его глазах мелькнули хитрые искорки, и он спросил:

– Так, значит, любили вы друг друга в молодые годы? Да только развела вас судьба да служба государственная?

Сомнений не было, эти вопросы задавались не просто так, и речь шла о Екатерине. Значит, Зимина знакома с этим священником, и он позвал Шелестова по поручению женщины. Просто отец Амвросий, задавая эти вопросы, хотел убедиться, что перед ним тот самый человек, что он не ошибся.

– Все так и есть, отец Амвросий, – кивнул Шелестов. – Я не спрашиваю вас, где мне найти Екатерину. Я прошу вас только помочь. Не мне даже, а ей. Екатерине угрожает опасность. Я должен ее предупредить, помочь ей. Возможно, ей грозит смерть.

И тут в комнате отчетливо прозвучал зуммер телефонного аппарата. Какой-то странный, с металлическим колокольчиком, но это был телефон. Священник улыбнулся и подошел к занавеске у стены. Когда он ее откинул, Шелестов увидел столик и на нем старинный телефонный аппарат с высокими дужками держателя трубки. Он поднял трубку, выслушал, что ему сказали, а потом ответил:

– Да, он здесь. Рядом со мной.

Шелестов взял протянутую трубку, почувствовав волнение. «Неужели у меня к Кате еще что-то осталось?» – подумал он с грустью, но тут же отогнал в сторону ненужные эмоции. Сейчас только работа, ничего постороннего. На кон поставлено так много, что жизнь и чувства одного человек ничего не значат.

– Это ты? – спросил Шелестов в трубку, понимая, что никаких имен называть нельзя.

– Да, – ответила Зимина напряженным голосом. – Ты же узнаешь меня?

– Да, конечно, я узнаю твой голос, – подтвердил Шелестов. – Ты получила мое сообщение, поэтому звонишь, знала, что приду. Нам нужно увидеться. Тебе грозит смертельная опасность.

– Ты не сможешь мне помочь, только сделаешь хуже себе, – поспешно ответила Екатерина. – Я справлюсь сама. Обычное дело.

– Нет, ты даже не знаешь, что это очень серьезно…