Тайный детонатор

— Был у меня в бригаде до недавнего времени еще один человек, некий Божко Иван. Проработал меньше месяца, а неделю назад уволился.

— Что так?

— Не ужился. Подрывник-то он был нормальный, но задира и алкаш. Все время с кем-нибудь цапался. А по части выпивки… Пить, понятное дело, никому не возбраняется. Но у нас железное правило: во время взрывных работ сухой закон. А что делать: если подрывник поддатый, тут и до беды недалеко.

— И он его нарушал?

— Регулярно. На ногах, конечно, стоял. Но от него так разило, хоть закусывай. Я его и раз при всех материл, и два, а ему как об стенку горох. Тогда я ему сказал: или кончай поддавать, или уходи! Он психанул и написал заявление.

— А этот Иван Божко носил серую куртку с желтой полосой?

— Конечно, носил. Как и все.

Сергей почувствовал волнение.

— Скажите, Иван Федорович, а в день увольнения Божко был в такой куртке?

— Был. На базе у нас все только в таких и ходят.

— И уехал от вас, не переодевшись?

— Нет у нас времени для переодеваний. Рабочих из города везет автобус сразу в рабочей робе. Берут они с собой только теплые вещи и смену белья.

Сергей поднялся.

— Адрес Божко знаете?

Борода достал записную книжку и вынул клочок бумаги.

— Вот, Заводская, 17, квартира 27, Божко Иван Вячеславович. А это, — он протянул фотографию 3х4, — из его личного дела. Может, пригодится.

Сергей поблагодарил Басова, пожелал его супруге скорейшего выздоровления, после чего быстро оделся и выбежал из здания Управления. В милицейской машине с включенным двигателем его дожидался успевший задремать Минин.

— Женя, срочно едем на Заводскую, 17, — выпалил разом Дружинин и плюхнулся в кресло «газика» рядом с водителем.

Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь открыла немолодая женщина, не спросив даже, кто.

— Божко Иван Вячеславович здесь проживает?

— Нет его.

Сергей раскрыл удостоверение, Евгений последовал его примеру.

— Разрешите войти. Мы по важному делу.

Женщина отступила на шаг. Вид у нее был далеко не респектабельный: старый, не до конца застегнутый халат, неухоженные волосы; вдобавок от нее пахло хозяйственным мылом. Облезлые обои, трещины в потолке — все это говорило о запущенности квартиры. Рядом с женщиной стояла, держась за руку, худенькая девочка лет пяти; чуть поодаль недоверчиво наблюдала за пришедшими другая, постарше.

— Меня зовут Сергей Никитич, — представился Дружинин. — А вас?

— Галина Юрьевна, — взгляд женщины стал настороженным.

— Скажите, Галина Юрьевна, Иван Божко — это ваш муж?

— Был.

— Вы в разводе?

— Почти.

— Что значит почти?

— Должны разводиться на следующей неделе, но он уехал.

— Куда?

— В Кемерово, к отцу. Его отец ногу сломал.

— Когда уехал?

— Дней пять назад.

— Адрес?

— Не знаю и знать не хочу.

— Что так?

— Его папаша такой же алкаш, как и он. Вот доигрался, упал, наверное, по пьянке.

Женщина сделала паузу. Похоже, в голове ее родились какие-то мысли.

— Если моего горе-муженька разыскивают КГБ и милиция, значит, он что-то натворил? Поди, порезал кого-нибудь?

— Мы выясняем, — уклончиво сказал Сергей.

Хозяйка дома прикрыла лицо руками и прослезилась:

— Хоть бы вы его арестовали да посадили лет на десять! Посмотрите, в чем я хожу, во что он квартиру превратил! — Она повела руками вокруг, как бы подтверждая этим сказанное. — Все ведь, подлец, пропивает, да еще бабу завел на стороне. Вон старшей дочери родительский комитет собрал на зимние ботинки. А что делать? Моей зарплаты хватает на две недели.

Галина Божко не на шутку распалилась, начав рассказывать сцены из семейной жизни, которые без отвращения воспринимать было нельзя. Но Сергей, почувствовав, что он на верном пути, не перебивал, надеясь услышать еще что-нибудь важное для него. А когда она высказала наболевшее, снова задал вопрос:

— Может, все-таки найдете адрес Божко-старшего?

Хозяйка квартиры немного успокоилась.

— Подождите минутку.

Вскоре она вернулась, держа в руках старую замасленную записную книжку:

— Вот адрес: Кемерово, Лесная, 25.

— А квартира?

— Дом старый, один этаж. — Она протянула записную книжку. — Можете взять, если надо.

— Здесь еще и фотография Ивана, — заметил Минин.

— И ее забирайте. Будь он проклят!

Сергей всмотрелся в фотографию: точная копия той, что 3х4, только в увеличенном варианте.

— Еще вопрос, — подал он голос. — У вашего мужа…

— Он мне не муж!

— Ладно, ладно… у Ивана Божко должна быть серая куртка с желтой полосой на груди?

— Была такая. Это их, взрывников, фирменная.

— Он в ней уехал?

— Не помню …

— Это надо уточнить. Очень прошу вас, Галина Юрьевна, посмотрите его вещи. Может быть, куртка осталась.

Галина Божко подошла к громоздкому старому шкафу, который занимал в прихожей немало места, открыла, порылась внутри:

— Нет здесь этой куртки. Видимо, в ней и уехал.

…Как только за ними закрылась дверь квартиры, Сергей спросил Минина:

— Ну, что скажешь?

— По ее словам, Божко уехал пять дней назад. Сегодня восемнадцатое. Сдается мне, что он уехал не тринадцатого, а остался до пятнадцатого, то есть до того дня, как произошел взрыв.

— Вот и я того же мнения! Остается выяснить, где он пропадал эти дни, с тринадцатого по пятнадцатое?