Тайный агент

— Приветствую тебя на земле Ростовского княжества, Амир Месут-паша, — спокойно ответил я и слегка кивнул, изображая поклон. Нарочно сделал акцент на том, что это земля наша, чтобы поставить его в неловкое положение. Конечно, ему по большому счету плевать на это, он и так пришел сюда со своей армией для захвата, но все же тон разговора я задал.

— Три сотни лет назад это была земля Османской империи.

— И что теперь? Мы будем вспоминать чьей была эта территория много лет назад? Напомню, что вы сейчас занимаете часть территорий Византии и Ширвана.

— С Ширваном мы договорились, у них нет к нам претензий.

— Сейчас, пока вы сильны. А что будет, когда они наберут силу? Да и Византия, как я понимаю, не смирилась с потерей Босфора, не так ли?

— Это уже не ваши проблемы, — отрезал Амир. Ну да, цепляет за живое. Ладно, развивать тему не буду. Все-таки мы здесь собрались, чтобы договориться, поэтому попробовал сгладить углы.

— Три сотни лет назад было Смутное время, и с тех пор многое изменилось.

— Но не изменилось наше желание получить свою землю обратно. Вы храбро сражались, младший помощник. С обеих сторон пролито много крови, поэтому я хочу положить этому конец. Сдайте крепость.

Он говорил так, словно отдавал приказ, а не выдвигал дипломатическое предложение. Теперь я понял, почему с самого утра османы ни разу не пошли на штурм. Похоже, наше противостояние тоже обернулось им большими потерями.

— С чего бы нам ее сдавать, Амир? — я решил немного поторговаться и набить себе цену, но получилось неважно. Я мог бы обвести вокруг пальца кого-нибудь менее осведомленного, но не этого человека.

— Вам все равно не выстоять, и вы это отлично понимаете. Если вы боитесь за население, оставьте это нам — ни один человек не пострадает, если не поднимет оружие против меня. Обе стороны пролили достаточно крови, и я говорю с вами, как с настоящими воинами, которые не бежали в страхе, а проявили мужество и доблесть в бою. Вы заслуживаете право жить.

Ага, конечно, почему бы не проявить милость когда мы, почитай, около тысячи воинов вывели из строя. Одних только одаренных с десяток полегло, и хоть турки могут нас задавить, они все же предпочитают разойтись миром. Тем более, шансы на это высоки, ведь любая следующая их атака может для нас стать последней. Я прекрасно понимал возможности ребят, которые еще держали оружие в руках.

Желание принять предложение подстегивал еще и тот факт, что сохранять крепость цели не было — нужно просто потянуть время, но вот сдать укрепление просто так мне казалось самым настоящим предательством. В первую очередь перед защитниками. Не получит турок крепость, это я уже решил окончательно, но как сделать так, чтобы они не вошли в нее по нашим трупам?

— Я готов принять ваше предложение при одном условии.

Первый всадник дернулся, но промолчал. Он хорошо помнил, что ему было велено не встревать в разговор. Вместо него заговорил сам Амир.

— Вы уверены, что можете ставить условия?

— Уверен. Вы сами предложили мудрое решение остановить кровопролитие, и меня оно полностью устраивает. Но я хочу обеспечить отступление моих людей. Раненых мы начнем вывозить прямо сейчас.

— Нет, вы уйдете все вместе и как можно скорее, — похоже, Амиру не терпелось быстрее покончить с крепостью. Я чувствовал, что он спешит и пытается это скрыть от меня. Может, не все так безнадежно, и у нас есть шанс?

— В таком случае, я вынужден вам отказать. Раненые нуждаются в уходе, и нам понадобится хотя бы день, чтобы мы могли забрать их с собой.

— Пожертвовав сотней калек, многие из которых уже никогда не смогут взять в руки оружие, вы могли бы спасти сотни жизней, Михаил. Но вы выбрали смерть для всех. Вы ведь понимаете, что вам конец?

— Более чем, но я не из тех, кто будет бросать своих друзей.

— Встретимся на поле боя, Михаил.

Амир кивнул и забрался обратно на коня. Его сопровождающий повторил за ним, и оба умчались обратно. В чем и недостаток нашего положения — мы не можем быстро добраться обратно и начать действовать.

— Ну и дурак ты, ваша светлость, — произнес Иваныч, когда мы возвращались обратно.

— С чего ты решил? — я не обиделся на старика. Мало ли что он себе надумал.

— Ты ведь понимаешь, что мы не удержим крепость? Впрочем, молодые головы, всегда думают иначе. Решил, что на слепом героизме вывезем? Решил без малого три сотни бойцов положить?

— Не знаю что ты там себе надумал, Иваныч, но я умирать не собираюсь.

— Ты это турку скажи, когда он штурмом попрет.

— И скажу! Ты ведь не понимаешь глубину моей задумки. Сдавать крепость — последнее дело. Представляешь, сколько мы погубим тех, кто живет дальше по пути османов? У меня есть задумка, как провернуть, чтобы мы остались в выигрыше, но пока ничего не скажу, чтобы прорицатели не спутали карты. Поживи денек, увидишь.

— Дожить бы, — проворчал Иваныч, когда мы уже почти добирались до крепости, а у нас за спиной зашевелились османы.

Пушки дали первый залп, едва мы успели добраться до окраины крепости.

— Выходит, переговоры прошли неудачно?

Коробов протянул руку, помогая подняться после обстрела.