Любопытно, что из этой латинской фразы никак невозможно получить французское слово refugie. Дело в том, что не существует согласной для звука jay для слова refugie. Даже если мы воспользуемся буквой R и применим букву U для обозначения звука «у», тем самым мы разберем лишь одну часть слова. Фулканелли подчеркивает особую роль перемещения буквы S, находящейся в середине слова espase, подсказывая нам, что это ключ к шифру. Поскольку слово refuge невозможно вывести непосредственно из латинской надписи, нам советуют обратиться к перемещенной 5 и ее функции в данном конкретном случае, мы можем воспользоваться греческой буквой «хи», которая может быть и X, и К. После этого мы можем определить местонахождение «убежища» и восстановить «буквальный смысл» фразы лишь в том случае, если мы сумеем решить загадку 5, которая сводится к тому, что эта буква «превращается» в X, а X, в свою очередь, — в S.
Благодаря этим манипуляциям мы видим, что Жюль Буше в своей статье, опубликованной в 1936 г., неверно понимал принципы трактовки и перевода надписи. Он правильно понял, что в ней присутствует фонетический ключ, но на практике не воспользовался этим. Он предлагает французскую транслитерацию звуков латинских слов: «О Croix Have Espace Unique», что означает «О, Крест, единственное бледное пространство». На основании вышесказанного, учитывая роль отсутствующего звука jay в слове refuge, легко убедиться, как Буше мог выйти на свое прочтение, но все это свидетельствует о том, что французский ис-_ следователь, по всей видимости — непреднамеренно, далеко уклонился от цели. Фулканелли, используя аналогичные методы, приходит к выводам, которые позволяют нам глубже проникнуть в смысл надписи. Буше считал, что надпись говорит о катастрофе, — именно поэтому он заменил слово croix («крест») на mort («смерть») — но, по-видимому, не догадался, что на самом деле в надписи содержится обещание убежища. Или, что тоже не исключено, он не желал полностью раскрыть этот секрет.
Таким образом, стоящая перед нами загадка сводится к тому, чтобы найти место убежища путем замены буквы S на К (твердый звук «К»), Это указывает на криптограмматический или анаграмматический характер процесса, аналогичный тому, который предлагает Меврил в своем эпилоге к книге «Феномен Фулканелли». Однако сложные анаграммы Меврила явно рассчитаны на то, чтобы ввести читателя в заблуждение и убедить его, что подобного рода словесные игры — вещь заведомо недостойная. И все это — ради того, чтобы никто не догадался решить, что это можно сделать посредством замены S на К в надписи. Во-первых, что самое любопытное, Меврил сознательно изменяет атрибуцию. В его трактовке X превращается в S, но 5 никогда не трансформируется ни в X, ни в К. Это явно совсем не то, что имел в виду Фулканелли. Он сообщает нам о том, что S[241] соответствует К и использует это прочтение. На этом этапе мы не можем избавиться от впечатления, что все наши комментаторы: Буше, Фулканелли и Меврил — разыгрывают нас одним и тем же способом и делают все возможное, чтобы и раскрыть, и одновременно затушевать истинный смысл надписи. Фулканелли со странным упорством настаивает, что К — это ключ, причем К у него чередуется с греческим «хи», то есть X. Как мы видим, Фулканелли намекает на еще более глубокое значение буквы «хи»: ключ.
Трактовка надписи, предлагаемая Меврилом, не содержит никаких указаний на место убежища, и его комментарий к переводу Фулканелли показывает, что он, возможно, знал немногим более, чем Буше. В этом нам видится очередная уловка. Меврил говорит, что Фулканелли перевел надпись на французский, как и Буше, у которого она выглядит следующим образом: «О Croix Have Espace Unique», и переводит ее на дипломатический язык, используя для этого правила дипломатии. Его обезьянничание в отношении версии Фулканелли показывает, что Меврил либо не понимал ее смысла, либо предпочел еще более затемнить его. Возможно и третье объяснение этого: он знал еще более глубинный смысл фразы, а это неизбежно побудило Меврила прибегнуть к помощи анаграмм.