Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

«Воистину, без лжи и ради правды: То, что вверху, подобно тому, что внизу, чтобы творить чудеса из одного и того же. А поскольку все вещи сотворены из этого единого и мыслью об этом едином, все вещи рождены от этого единого по праву усыновления. Солнце — его отец, луна — его мать. Ветер носил его в утробе своей, и земля нянчила его. В этом — исток всех совершенств мира. Его сила и мощь беспредельны, когда проявляются в земле, отделяя землю от огня, малое от большого, осторожно и с великим тщанием. Он восходит с земли на небеса и вновь нисходит на землю, чтобы обрести силу и могущество сокровенных вещей. Посредством этого ты достигнешь всей славы мира. Благодаря ему тьма будет убегать от тебя. В этом — сила и мощь всех сил. Ибо это превосходит все малое и проникает во все твердое. От этого исходят и будут исходить все превосходные превращения. Поэтому я зовусь Гермесом Трисмегистом, ибо сочетаю в себе три ипостаси мудрости мира. Все, что сказал я о действии солнца, исполняется».

Какими бы ни были источники текста (а мы встречаем его версии в заклинаниях, обращенных к Амону-Ра, в 29-м столбце, строки 5—20 Лейденского папируса — греко-египетского магического текста II в., похороненного вместе со своим знатным владельцем в некрополе на западном берегу возле Фив), его ценность как уникальной алхимической копии очевидна в свете наших исследований фрагмента «Пророчица Исида». Действительно, понятие «свет» и здесь играет главную роль.

В 6-й строке заклинания Амона-Ра мы читаем: «Лотос Звезд, небо раскрыто во всей своей широте и высоте; я становлюсь чистым светом… поистине, без лжи». В арабоязычной версии текста Джабира это место выглядит так «По причине этого явления тьма (мрак) убежит от тебя». «Слава мира» — это персонификация живого золота, его созидающего сияния, «чистый свет», который созерцают алхимики по завершении их Великого Труда, когда в их ретортах появляется золото. После того как им удавалось постичь истину, которую донесла до нас Изумрудная скрижаль, алхимики начинали излучать свет, и тьма действительно бежала от них — и в прямом, и в переносном смысле слова.

Приложение С НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ГОРЕ СИОН

Название «Сион» впервые упоминается в Библии [277]в 2 Цар. 5, 7 [278], где рассказывается о том, что Давид захватил город иевусеев, а также их храм и крепость Сион. Значение этого слова в оригинале остается неясным. (Исследования возможных близких корней в хананейском и коптском (т. е. иератическом древнеегипетском), а также древнееврейском языках ничего не дали.) Со временем Сион и гора Сион стали общепризнанными синонимами самого Иерусалима.

Первое поселение на месте Иерусалима появилось уже в III тысячелетии до н. э. Во времена праотца Авраама город уже был царской столицей. Мелхиседек поведал Аврааму о Боге Всевышнем, и Авраам совершил в честь него свое знаменитое жертвоприношение, во время которого «дым как из печии пламя огня прошли между рассеченными животными»(Быт. 17, 17), именно на горе Мориа, которая во времена царя Давида отождествлялась с Сионом (2 Пар. 3, 1) [279]. Таким образом, гора Сион была местом заключения завета с Богом.

Давид так и воспринимал ее, построив вокруг горы новую столицу. Гора Сион была также первоначальным местом, где хранился ковчег Завета, когда Давид перенес его с горы Табор в свою новую столицу. На горе Сион было то самое «гумно Орны Иевусеянина», на котором Давид плясал перед ковчегом Завета и получил Божье благословение на свою царскую власть. В этом завете царства Бог поведал Давиду, что его сын будет человеком, которому суждено воздвигнуть великий Храм.