Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Вселенной, отзвуки которой можно заметить в устойчивых суевериях, связанных с тем, что обычно несчастливыми считаются пятница [214]— день, посвященный Венере, и число тринадцать. Эта глава у Фулканелли — наиболее яркий пример сохранения неких рудиментов инициации в характере изложения материала. Подталкивая читателя к звездным мифам, Фулканелли тем самым вызывает у него измененное состояние ожидания. Неожиданно оказывается, что Вселенная выглядит совсем иной, более древней и многоплановой.

Однако — и внимательный читатель вскоре в этом убедится — мы далеки от того, что обычно принято считать алхимией. Следующая глава, в которой мы еще глубже погрузимся в тайны первичной материи,еще более усилит чувство странной инакости. Алхимия, как показывает Фулканелли, очень и очень далека от тщетных усилий магов, корпеющих над тиглями в своих дымных лабораториях.

«Подобно тому как в человеческой душе есть потаенные уголки, так и [готический] собор имеет свои тайные помещения», — пишет Фулканелли. Он проводит нас через криптусобора, само название которой происходит от того же греческого корня, что и греческое имя Венеры (Афродита), и слово медь,и подводит прямо к потайной нише, где обычно находится статуя Исиды, то бишь Черная Мадонна. Он цитирует высказывание «ученого Пьера Дюжоля» о том, что Черная Мадонна — это «астрономическая теогания», Матерь Богов, Великая Идея, как показывает камень в Ди, а затем замечает, что точнее сформулировать эзотерический смысл Черной Мадонны просто невозможно. Впрочем, теогания —слово довольно странное, представляющее сочетание нескольких значений. « Теогония» (поэма Гесиода) — это повествование о рождении и происхождении богов, по сути — генеалогия богов, тогда как теогамия— это священный брак богов, вариант иерос гамос.Первоначально французское слово theoganyсочетало в себе оба этих смысла, означая генеалогический аспект союза Неба и Земли. Сам факт употребления этого странного слова в связи с камнем в Ди и Кибелой, а также камнем, упавшим с неба, свидетельствует о том, что и Фулканелли, и Дюжоль были прекрасно знакомы с той традицией, которую мы пытаемся изучать здесь.

В ссылке на Дюжоля мы вправе видеть недвусмысленное указание на передачу эстафеты от псевдонима к реальному лицу или от учителя к ученику, однако, поскольку мы знакомы с конкретными персоналиями, смысл этого нам вполне ясен. Черная Мадонна — это символ древней «астрономической теогании», в центре которой — тайна небесного камня. В системе герметического символизма, как указывает Фулканелли, эта «теогания» означает «девственную землю,которую художник (т. е. адепт-демиург) должен избрать в качестве субъектасвоего Великого Труда». Далее он приводит выдержку из названного текста о «черной субстанции», и это — один из редких случаев, когда Фулканелли совершает нечто «недостаточно научное», а затем поспешно возвращается к перечню уцелевших Черных Мадонн.

Поскольку мастерский опус Ина Бега, посвященный этой теме, подробно рассказывает обо всехЧерных Мадоннах, упоминаемых у Фулканелли, мы отсылаем читателя к его труду. Фулканелли перечисляет семь знаменитых Черных Мадонн, две из которых находятся в Шартрском соборе, одна — в Пюи, одна, показанная на предыдущей иллюстрации, — в соборе Сен-Виктор в Марселе (ил. 9.9),по одной — в Рокамадуре и Виши и еще одна — в Кюимпере. Кроме того, он упоминает о Черной Мадонне, которую Камиль Фламмарион видел в крипте Обсерватории, именуемой Богоматерь Подземелья. В итоге общее число Черных Мадонн у Фулканелли достигает восьми.

_{Ил. 9.9. Черная Мадонна из церкви Сен-Виктор в Марселе. (Ил. 1 из книги «Тайна соборов».)}

Далее Фулканелли переходит к рассмотрению очень древних статуй Исиды, упоминаемых Витковским и ранее находившихся в Меце и Лионе. Затем он начинает исследование «культа Исиды, египетской Цереры». Этот культ он, не подкрепляя свою гипотезу никакими аргументами, кроме ссылок на Геродота, прямо относит к герметическим (т. е. алхимическим) наукам. Он делит структуру этого «ордена» на четыре градуса, что вообще указывает на многоступенчатую иерархию. Однако Фулканелли, по-видимому, все же пользовался некой информацией «для внутреннего пользования», источник которой, вероятно, по причине данной им клятвы он не называет. Однако он хочет, чтобы мы обратили внимание на яйцо [215], «символ мира», и четыре степени посвящения, которыми являются Солнце, Луна, Меркурий и иерофант, и в следующем абзаце пытается намеками раскрыть их смысл.