Тайны русских соборов

Шесть высоких башен крепости имели проездные ворота – Никольские, Фроловские (где ныне стоит Спасская башня), Тимофеевские (на месте Константино-Еленинской башни), Чешковы, или Водяные, выходившие к Москве-реке (сейчас на этом месте Тайницкая башня), Боровицкие (на месте существующей Боровицкой башни) и Риз-положенские (на месте нынешних Троицких ворот в Троицкой башне).

По углам треугольного в плане Кремля возвышались круглые глухие башни: Граненая – на берегу реки Неглинной, там, где сейчас Средняя Арсенальная башня, Беклемишевская – на месте нынешней Москворецкой – и Свиблова, где ныне расположена Водовзводная башня».

Извините за длинную цитату. Но вот вам разгул фантазии во всей красе. Уж не говоря, о тех самых Никольских, Фроловских, Константин-Еленинских воротах, что появились рядом с одноименными церквями, построенными аж 300 лет спустя после смерти Дмитрия Донского – так еще и Тимофеевские, которые названы были в честь героя Куликовской битвы тысяцкого Тимофея, тоже спустя лет 20 после данного события. Нам все-таки интересно, какими технологиями обладали мастера Донского, чтобы за год построить Кремль, до сих пор являющийся самой большой крепостью Европы? Да еще и из камня, добываемого за 30 верст от стройки. Послушаем дальше эту фантастическую историю.

«Через реку Неглинную, которая протекала на месте нынешнего Александровского сада, от Ризположенских ворот был перекинут каменный мост на арках. Как полагают, это был первый каменный мост в Москве. Спустя почти полтораста лет на этом месте был построен ныне существующий Троицкий мост»

А что же в итоге?

«До нас не дошло документального изображения белокаменного Кремля времени Дмитрия Донского» – честно признаются исторические авторитеты, – «О нем можно судить только по скудным сведениям в летописях да по рисункам художника А. М. Васнецова».

Так на основании чего сделаны выводы о таком масштабном белокаменном строительстве?

Оказывается при реставрации кремлевских стен и башен в 1946-1950 годах и в 1974-1978 годах внутри их кирпичной кладки, в нижних частях и фундаментах, были обнаружены белокаменные блоки, использованные в качестве забутовки. Возможно, что это и есть остатки белокаменных стен Кремля времени Дмитрия Донского.

«Более ста лет служили надежной защитой Москве и Руси белокаменные стены и башни Кремля. Много раз подвергались они осаде неприятеля и еще больше разрушались от пожаров. К середине XV века они сильно обветшали, во многих местах были заделаны бревнами и уже не могли быть прочной защитой от врагов, тем более что в это время стало широко применяться огнестрельное оружие». Вот так пишет профессор М. Тополин.

Позвольте! От Андрея Боголюбского остались десятки неразрушенных соборов и замков, прошедшие через века войн и революций, выдержавшие разгром Екатерины Великой и динамит большевиков. А вот от белокаменного Кремля с его соборами и дворцами ничего кроме забутовки в фундаментах и….представьте себе до 20-х годов прошлого века именно он – Чудов монастырь. Именно тот самый, что «князь великий Дмитрий Иванович заложил град Москву камену и начата делати безпрестани».

Поэтому не было после 1380 года никакого масштабного белокаменного строительства. А тот самый Чудов монастырь заложил и построил митрополит Алексий, который, по-видимому, еще хранил секрет, доставшийся ему от старых братьев, вольных каменщиков.

Когда же опять началось строительство на Руси?

При Василии III Ивановиче. Это был «новый этап» в истории Руси. Памятником же «нового этапа в истории» должен был стать новый Успенский собор – главный храм Москвы. Инициатива перестройки храма принадлежала митрополиту Филиппу. Согласно идее митрополита, вероятно, поддержанной и великим князем, новый собор должен был по своим размерам и архитектуре повторять Успенский собор во Владимире. Именно тот собор, который является вершиной творчества белокаменного строительства времен Андрей Боголюбского. Строительство началось в 1472 году и продолжалось два года. К 1474 году храм был почти закончен, но 20 мая собор неожиданно рухнул. Причиной падения, согласно некоторым летописцам, стал «трус великий», то есть, редкое в Москве явление – землетрясение. Однако, вероятнее всего, причиной катастрофы стали инженерные просчеты строителей.

После крушения Успенского собора, Иван III отправил посольство в Италию для найма на русскую службу искусного архитектора. Совершенно грамотный ход. Надо звать Мастера, как и поступал его великий предшественник Андрей при строительстве первого Успенского собора. Весной 1475 г. русский посол С. И. Толбузин возвратился в Москву. С ним приехал в Россию архитектор и инженер Аристотель Фиорованти. Фиорованти был уже немолодым человеком; его имя хорошо знали в Италии, Венеции и Венгрии.