Тайны пространства и времени

И все же, что-то похожее, напоминающее, пусть и отдаленно, целесообразное поведение, наблюдается и в неживой природе. Весьма любопытны и так называемые компенсационные или вариационные принципы. Например, закон Ленца, относящийся к явлениям магнитной индукции. Всякое изменение магнитного поля вызывает возникновение тока индукции, магнитное поле которого препятствует тем изменениям, которые вызвали этот ток. Еще более общее значение имеет принцип «Ле Шателье – Брауна». Он состоит в том, что внешнее воздействие, которое выводит систему из термодинамического равновесия, вызывает в ней процессы, стремящиеся ослабить результаты этого воздействия.

Разумеется, подобное «рациональное поведение» неживых систем не имеет ничего общего с рациональным поведением человека. У него совершенно иная природа. Человек стремится определить оптимальную линию своего поведения, сделать свой выбор, исходя из тщательного анализа обстановки и сознательного прогноза последствий, к которым могут привести те или иные его действия. У природы такой способности, конечно, нет. Как справедливо заметил Ричард Фейнман по поводу «принципа Ферма», свет не может заранее знать всю свою траекторию, то есть особенности тех сред, которые ему предстоит преодолеть. Он в каждый данный момент «знает» лишь то, что ему положено «знать» – именно в данное конкретное мгновение. Иными словами, поведение неживых систем полностью определяется «мгновенной ситуацией», неодушевленная материя не обладает свойством «предвидения». Мертвая материя способна оперировать только настоящим.

Но почему все-таки выполняются вариационные принципы? Какими глубинными свойствами материи они обеспечиваются? Понять это – значит не только понять очень многое, но и получить возможность активно, целенаправленно вмешиваться в природные процессы, не рискуя получить нечто прямо противоположное тому, чего мы добиваемся.

Многого мы еще не знаем…Но, по-видимому, между миром живого и неживого нет непроходимой границы. Конечно, жизнь – это особая, специфическая форма существования материи, качественно отличающаяся от неживой природы, в частности, наличием «управляющих органов», способных воспринимать и перерабатывать информацию, поступающую по бесчисленным каналам обратных связей, и принимать необходимые решения. У звезд, например, таких органов нет. И тем не менее непреодолимой пропасти между живым и неживым не существует. Об этом говорит хотя бы тот факт, что возникает живое именно из неживого.

Но если в природе существуют отдельные законы, компенсирующие действие некоторых других законов, то почему не допустить, что эти законы сами являются частным случаем закона более общего или даже всеобщего?

Закона, согласно которому для каждого фундаментального закона природы должен существовать своеобразный «антизакон», компенсирующий действие первого, или такие условия, в которых он теряет свою силу.

Кое-что в этом роде нам уже известно. Мы знаем, например, что в условиях невесомости перестает действовать закон Архимеда, а при скоростях, близких к скорости света, – за коны классической механики, а при сверхнизких температурах – закон Ома.

Возможно, стоит задуматься над обобщением всех этих фактов. И не есть ли это тот путь, который может привести к познанию общих законов эволюции материи?

«Логическая машина»

Один остроумный человек, имея в виду необычайную удаленность космических объектов и связанную с этим чрезвычайную сложность проверки справедливости различных астрономических представлений, гипотез и теорий, как-то сказал, явно претендуя на то, чтобы стать автором очередной «крылатой фразы»: «Астрономы, по сути дела, никогда не знают, о чем они говорят, и верно ли то, о чем они говорят…»

А другой «мудрец», развивая эту мысль, заметил, что путем чисто формально-логических умозаключений можно в принципе получить какие угодно результаты, устраивающие тех, кто формальной логикой достаточно умело пользуется.

Что верно – то верно: логическая машина обладает завидной способностью прорабатывать любую заложенную в нее информацию, независимо от того, чему именно она соответствует в реальной действительности. Вероятно, это обстоятельство в какой-то мере побуждает ученых заниматься разработкой даже самых экстравагантных предположений. И нередко подобные усилия оправдываются, приводят к открытию новых явлений, новых закономерностей окружающего мира. Даже в тех случаях, когда полученный результат не подтверждается, он все равно приносит немалую пользу, способствуя выяснению того, «как в природе не бывает», и тем самым отсекая бесперспективные пути исследования, сужая круг возможных объяснений.

Таким образом, было бы неправильно утверждать, что физики и астрономы «не знают, о чем они говорят». Ведь исходные предположения строятся либо на фундаменте существующих теорий, либо на почве тех или иных конкретных фактов. А полученные выводы с помощью наблюдений и экспериментов сопоставляются с реальностью.