Тайны пространства и времени

Справедливость, правда, требует отметить, что теоретические соображения Козырева настолько сложны и истолкование демонстрировавшихся им опытов до такой степени не очевидно, что останавливаться на всем этом более подробно, видимо, нет смысла. Однако есть одна область исследований Козырева, в которой удалось получить более наглядные и убедительные результаты. Речь идет о наблюдении звезд в их истинных положениях.

Как известно, из-за конечной скорости света мы наблюдаем звезды не в тех точках небесной сферы, в которых они находились в момент излучения световых волн. Чем дальше от нас находится та или иная звезда, тем дольше идет до нас ее световое излучение и тем на большее расстояние она могла сместиться за некоторый промежуток времени. Мы наблюдаем звезды там, где их давным-давно уже нет. И зафиксировать звезды в их современных положениях можно лишь при условии, что какой-то сигнал, идущий от интересующей нас звезды, распространяется мгновенно.

Рассматривая время как некий физический фактор, который проявляет себя «одновременно» во всей Вселенной, и считая, что этот фактор должен оказывать влияние на физические процессы, протекающие в реальном пространстве, Козырев пришел к заключению, что звезда в ее истинном положении, через посредство времени должна оказывать определенное мгновенное воздействие на специальный «датчик-регистратор», соединенный с телескопом. По мнению Козырева, это связано с тем, что время несет с собой «организацию» – то есть «нэгэнтропию», которая и оказывает соответствующее влияние на вещество датчика, а именно на его кристаллическую структуру, изменяя ее электропроводность, что и регистрировалось соединенным с датчиком гальванометром.

С помощью телескопа со специальной «насадкой фиксировались видимые (то есть прошлые) и настоящие (реальные) положения звезд.

Известны три группы результатов подобных наблюдений. Одну из них составляют те, что получил в свое время сам Козырев, который утверждал, что он фиксирует истинные положения звезд, регистрируя идущий от них «поток времени». Однако, что это означает с физической точки зрения, никто понять тогда не мог. И результаты, полученные Козыревым, традиционной наукой восприняты не были.

Затем аналогичные эксперименты были проведены под руководством академика М.М. Лаврентьева в Сибирском филиале АН СССР группой И.А. Егановой и почти одновременно в Главной Астрономической обсерватории Украинской АН А.Ф. Пугачем. В наблюдениях Егановой была, хотя и не в очень явном виде, повторена концепция Козырева.

Что же касается наблюдений, проведенных Пугачем, то он положил в их основу теоретические представления о торсионных излучениях, возникающих при вращении и кручении различных тел. Поскольку торсионные волны, судя по всему, идут через физический вакуум, то они должны распространяться в пространстве практически мгновенно. И весь эксперимент Пугача изначально строился на том, что регистрировались именно торсионные излучения звезды. При этом он исходил из того, что излучение, наблюдавшееся Козыревым по целому ряду параметров, совпадало с параметрами, присущими торсионному излучению…

Наличие результатов не связанных друг с другом экспериментов, выполненных тремя независимыми организациями, может служить, хотя и не стопроцентным, но все же достаточно серьезным подтверждением тех идей, которые были положены в их основу.

К сожалению, научное сообщество отнеслось к исследованиям Козырева крайне скептически. Отчасти это объясняется тем, что пионерские работы, идущие вразрез с привычными научными представлениями, вообще с трудом пробивают себе дорогу. Но главную роль, видимо, сыграла общая ситуация, сложившаяся в нашей науке в годы сталинизма, а затем и в период застоя. Руководящими принципами в жизни научного сообщества стали примерно такие: «не высовываться», «не досаждать начальству необычными идеями», «строго придерживаться общепринятой точки зрения», «не вступать в противоречия с признанными научными авторитетами». Поэтому не случайно большинство кардинальных научных открытий в области физики и астрономии в те годы было сделано отнюдь не советскими учеными, а зарубежными. А к работам Козырева его современники, за редкими исключениями, отнеслись скорее как к чудачествам, их не восприняли всерьез, не подвергли необходимой тщательной проверке, никто по сути дела не пытался повторить его опыты.

А ведь именно такие ученые, как Козырев, – генераторы необычных, оригинальных идей и прокладывают новые пути в науке.