Тайны и парадоксы времени

Центральная площадь с памятным камнем, поставленным еще Куликом и буром, который он-же или запамятовал выдернуть из земли, или попросту не смог выдернуть, так тот и остался торчать из земли на горе спотыкающимся пешеходам и на радость заезжим

искателям экзотики.

3) Музей Тунгусского метеорита — одноэтажная изба, запираемая амбарным замком, ключ от которого хранит только основатель этой ванаварской жемчужины — Виталий Иннокентьевич ВОРОНОВ, бывший самый везучий в округе профессиональный охотник и гроза местных медведей, ныне раскаявшийся смиренный друг природы и хранитель Тунгусской тайны.

Еще два дня ушло на хождение по магазинам и ларькам, закупку нужных продуктов и перетаскивание оных в наше временное пристанище (в процедуре данной более всех преуспели Витя ЛЕБЕДЕВ и Данила ЧИЧМАРЬ). Количество торговых точек в маленьком поселке с 6-тысячным населением не поддается подсчету, тем более, что большая часть из них — это «таежные супермаркеты» с самыми экзотическими и непереводимыми названиями, устроенные в сенцах изб, жилые комнаты (комнату) которой занимает сам продавец (в миру — какой-нибудь лесоруб) с семьей.

ДЕСАНТИРОВАНИЕ К ЧЕРТУ НА РОГА.

Наконец, спустя 2 дня тронулись в путь. Сначала на вертолете закинули небольшую группу с полуторатонным продовольственным запасом на всю экспедицию. Единственное в тайге свободное от деревьев пространство — это болото; и вот вертолет, не желая завязнуть в такой «посадочной площадке» всеми своими лапами, уперся одной передней стойкой шасси в болотную кочку и надрывно заревел еще сильнее. Второго приглашения никто не ждал, в болотную жижу полетели ящики, мешки, рюкзаки и неуспевшие их снять с плеч бывалые и не очень туристы. За двадцать секунд машина облегчилась на вес шести человек и всего груза, удовлетворенно с причмокиванием выдернула шасси из жижи и осторожно, чтобы не порубать винтами присевших внизу людей, ушла вверх строго вертикально. В открытый люк были видны удаляющиеся внизу шесть пар грустных глаз. Примерно такими глазами, наверное, партизаны провожали прилетевший из-за линии фронта фанерный кукурузник. Кто-то из остающихся что-то напрасно пытался нам сообщить своим криком, но за грохотом все равно разобрать ничего было нельзя. Последнее что запомнилось — сверху хорошо было видно, как мощный ветер от несущего ротора гонит и перекатывает куда-то в сторону легкие картонные ящики кажется с лапшой и сухим молоком. Не желая тратить на сентиментальное расставание далеко не лишние граммы горючего, наш Ми-8 уже на минимальной высоте круто опустил нос и ринулся с низкого старта вперед.

Я и «старый тунгусский волк» 21-летний Дима ЕФАНОВ (четвертый раз здесь!), оставшись одни в опустевшем салоне, еще раз поискали под сиденьями все, что могли в суматохе забыть выгрузить вниз. Нашего внутри ничего не осталось. Бдительный механик, видимо привыкший ко всякому, также просмотрел все запыленное чрево машины, наверное для того, чтобы убедиться, что мы в суматохе не выкинули в болото какую-нибудь запчасть от вертолета. Удовлетворенный, что огромный 400-литровый бак с горючим все еще стоит на своем законном месте внутри салона, он вернулся к своей дочке-малолетке, которая все это время сидела в единственном месте, где ее не могли случайно затоптать бешенные туристы — на носовом остеклении под ногами пилотов. Девочка, вероятно, просто напросилась в полет с отцом, чтобы только не сидеть все время летних каникул в скучном поселке (потом узнали — она уговорила родителей под предлогом, что будет сверху пытаться разглядеть пропавшего в тайге одноклассника). Мы тоже расселись перед открытыми иллюминаторами, и первое что я увидел с высоты полукилометра — была большая темная тень кого-то, бегущего между деревьями. Дима понимающе кивнул головой — наверное то был мишка! Бежал он по направлению к 13-й куликовской стоянке, туда, где мы только что высадили свой маленький десант. Неужели уже учуял запах еды? Сообщить о приближении зверя мы не могли, радиостанции у высадившихся были выключены.

Вертолет вернул нас обратно в Ванавару, где мы поблагодарили, как это традиционно заведено, пилотов и отправились тормошить заспавшихся попутчиков — пора было выходить на тропу Кулика. Через час, только с приборами и минимумом еды в рюкзаках, тронулись в путь пешком. Выходя из приютившего нас на ночь полуразвалившегося грязного барака, официально называемого ванаварским общежитием, я внутренне порадовался. Накануне вечером в шутку назвал гостеприимный барак Отелем «У погибшего метеорита», теперь на неструганной стене «отеля» красовалась именно такая надпись краской и мелом — местным скучающим школьникам название понравилось.

ТРОПА КУЛИКА.