Таинство девственности

Я хочу попробовать набросать синтетический обзор сексуального развития моего пациента, при котором могу начать с самых ранних проявлений. Первое, что мы о нем слышим, это нарушение удовольствия от еды, в котором я, на основании опыта в других случаях, однако без какой бы то ни было категоричности склонен видеть результат какого-то процесса в сексуальной области. Первую явно сексуальную организацию я должен видеть в так называемой каннибальной, или оральной фазе, в которой главную роль еще играет первоначальная связь сексуального возбуждения с влечением к пище. Непосредственных проявлений этой фазы ждать не приходится, но при наступлении каких-нибудь нарушений в этой области должны быть соответствующие проявления. Нарушение влечения к пище – которое может, разумеется, иметь еще и другие причины – обращает наше внимание на то, что организму не удалось справиться с сексуальным возбуждением. Сексуальной целью этой фазы мог бы быть только каннибализм, пожирание; у нашего пациента это проявляется как регрессия в более высокой степени в виде страха: быть съеденным волком. Известно, что в гораздо более старшем возрасте у девушек, во время наступления половой зрелости или вскоре после этого, встречается невроз, выражающий отрицание сексуальности посредством анорексии; ее можно связать с этой оральной фазой сексуальной жизни. На высоте пароксизма влюбленности («я бы мог тебя съесть от любви») и в ласковом общении с маленькими детьми, причем взрослый сам ведет себя как ребенок, опять проявляется любовная цель оральной организации. В другом месте я высказал предположение, что у отца моего пациента была привычка «ласковой ругани», что он играл с ребенком в волка или собаку и в шутку угрожал, что сожрет его. Пациент подтвердил это предположение своим странным поведением в «перенесении». Как только он, отступая перед трудностями лечения, возвращался к «перенесению», он угрожал тем, что съест, сожрет, а позже всевозможными другими истязаниями, что было только выражением нежности.

В разговорном языке сохранился отпечаток этой оральной сексуальной фазы: говорят об «аппетитном» любовном объекте, возлюбленную называют «сладкой». Мы вспоминаем, что наш маленький пациент хотел есть только сладкое. Сладости, конфеты в сновидении обыкновенно занимают место ласк, сексуального удовлетворения.

По-видимому, к этой же фазе относится страх (в случае заболеваний, разумеется), который проявляется как страх за жизнь и может привязаться ко всему, что ребенку покажется для этого подходящим. У нашего пациента этот страх использовали для того, чтобы побудить ребенка преодолеть его нежелание есть и даже для сверхкомпенсации этого нежелания. Оставаясь на почве предположения, о котором так много было сказано, и помня, что наблюдение за коитусом, оказавшее на его будущее во многих отношениях огромное влияние, приходится на возраст полутора лет – несомненно раньше, чем время наступления затруднений с едой, – мы можем набрести здесь на мысль о возможных источниках этого нарушения в принятии пищи. Наверное, позволительно допустить, что это наблюдение ускорило процессы полового созревания и этим оказало непосредственные, хотя и незаметные влияния.

Мне, разумеется, также известно, что симптоматику этого периода, страх перед волком, нарушение в принятии пищи можно объяснить проще, не принимая во внимание сексуальность и прегенитальную ступень ее организации. Кто охотно игнорирует признаки невротика и связи явлений, предпочтет это другое объяснение, и я не смогу помешать ему в этом. Об этих зачатках сексуальной жизни трудно узнать что-нибудь убедительное иначе, чем указанным окольным путем.

Сцена с Грушей (в два с половиной года) показывает нам ребенка в начале развития, которое должно быть признано нормальным, за исключением, может быть, некоторой преждевременности: отождествление с отцом, мочевая эротика как замена мужественности. Все развитие находится под влиянием первичной сцены. Отождествление с отцом мы до сих пор рассматривали как нарциссическое, но, принимая во внимание содержание первичной сцены, мы не можем отрицать, что оно уже соответствует ступени генитальной организации. Мужской орган начал играть свою роль и, под влиянием соблазнения со стороны сестры, продолжает играть эту роль.

Однако создается впечатление, будто соблазнение не только способствует развитию, но и в гораздо большей степени нарушает его и уводит в сторону. Оно создает пассивную сексуальную цель, которая, по существу, несовместима с активностью мужских гениталий. При первом же внешнем препятствии, при намеке няни на кастрацию (в три с половиной года) еще робкая генитальная организация рушится и возвращается на предшествовавшую ей ступень анально-садистской организации, которая в противном случае была бы, может быть, пройдена при таких же легких признаках, как и у других детей.