Таинственный всадник

– Я сообщаю вам ее теперь, не так ли? – Он схватил бутылку и плеснул себе изрядную порцию.

– Вы могли бы сказать мне и раньше.

– И испортить удовольствие от неожиданности? Ну и какая разница, если бы вы узнали раньше? Вы ведь не собирались украсть их для себя, не так ли?

– Не будьте смешным. Какая мне нужда красть драгоценности, которые, смею поклясться, я никогда не смог бы показать публично или продать без того, чтобы в одно прекрасное утро не оказаться на крючке? – Он сделал паузу, чтобы вернуть самообладание, и выдавил бледную улыбку. – А настоящие камни?

Винсент поджал губы и покрутил бокал в руках. Он кивнул, указывая тайник под сиденьем, и на сей раз Рос наклонился и залез внутрь, вынимая вторую, похожую коробку из черного бархата. Он сел, положил ее себе на колено, нажал на запор и поднял крышку.

Гарнитуры были похожи как две капли воды, но когда он наклонил коробочку, чтобы поймать солнечный свет, настоящие камни ожили. Алмазы сверкали искорками, а рубины переливались всеми оттенками красного цвета. Он отложил коробку на секунду и, схватив синюю, положил рядом, и тогда различие оказалось по-настоящему заметным.

– Как я и говорил, – Винсент бокалом указал на стразы, – их можно принять за оригинал.

– Удивительно, – пробормотал Рос, глядя то на один гарнитур, то на другой. – Они превосходны. Но ей-богу, это просто удача. На прошлой неделе с Пакстоном была настоящая истерика: он услышал, что кто-то их разыскивает. Агент французского правительства, человек по имени Депардье, знает, что гарнитур «Кровь Дракона» объявился в Лондоне.

– Хорошо, теперь у нас есть поддельные драгоценные камни, их мы и будем показывать.

– Действительно, если кто-то попросит провести экспертизу – ради Бога, если есть желание.

Лицо Винсента исказила гримаса.

– Из-за этого вы вызвали меня сюда, в Гарвуд-Хаус, словно конюшенного лакея? Или вы считаете, есть шанс, что кто-то в этом… – он пытался найти особенно уничижительные слова, – блестящем обществе проявит излишнее любопытство – захочет проверить стеклышки?

– Я вызвал вас сюда, – сказал Рос, – поскольку я только что обнаружил, что у нас возникла другая проблема.

Винсент вздохнул:

– Что еще?

– Ну, как вы можете догадаться, когда Депардье начал задавать вопросы, я подумал, что будет весьма благоразумно с моей стороны задать несколько своих, и, кажется, цена, которую еврей дал вашим рубинам, несколько ошибочна.

– Ошибочна? То есть?

– Очевидно, он не принял во внимание древнюю и весьма славную историю драгоценных камней и семейства, которому они принадлежали. Проданные по отдельности, браслет, ожерелье, серьги и брошь действительно составили бы в общей сумме, вероятно, сорок или пятьдесят тысяч фунтов. Но проданные как полный гарнитур, – Рос сделал паузу и слегка покачал головой, словно сомневаясь в чем-то, – дали бы сумму вчетверо большую.

– Двести тысяч фунтов? – Сросшиеся брови Винсента сошлись на переносице. – За несколько ниток с рубинами?

– Это не просто рубины, дорогой друг; очевидно, что они восходят ко времени походов крестоносцев. Какие-то драгоценные камни были захвачены при падении Иерусалима и подарены Элеаноре Аквитанской[2] ее сыном, Ричардом Львиное Сердце. А она отдала их своему защитнику, темному рыцарю, в счет оплаты за хорошую службу. Рыцарь завещал их одному из своих сыновей, Эдуарду Фитц-Рэндвулфу Блоису, который впоследствии сделал из них гарнитур. И вы обладаете ими сегодня.

– Они старые – это вы мне хотите сказать, да?

Рос презрительно улыбнулся:

– Они названы гарнитуром «Кровь Дракона» после темной, таинственной истории, произошедшей в этом семействе. Они были потеряны, но их считают одним из наиболее важных сокровищ Франции из-за жемчуга.

– Жемчуга? – Винсент сердито нахмурился, изучая коробку, но видел только рубины и алмазы.

– Жемчуг был в броши, – терпеливо пояснил Рос. – Это подарок Элеаноры Аквитанской ее внучке, Элеаноре Бретан–ской, которая, в свою очередь, подарила его как символ благодарности и привязанности тому же Эдуарду Фитц-Рэндвулфу Блоису: он, рискуя жизнью, спас ее от верной смерти от рук ее дяди, короля Иоанна[3] Дальше слухи касаются сына Элеаноры Бретанской, которая вышла замуж за одного из Блоисов, но…

– Вы совсем запутали меня, Рос. У этой истории есть точка?

– Дело в том, что ценность гарнитура определяется еще и уникальностью жемчуга, названного «Жемчугом Бретани». Он, мне говорили, такого уникального цвета и размера, что нет в мире подобного ему, и без броши, доказывающей цельность и подлинность гарнитура, мы могли бы с тем же успехом владеть ящиком симпатичного стекла.

Винсент по-прежнему хмурился.

– Так теперь, вы говорите, мы не только должны ловить этого проклятого бандита, но еще и брошку найти?

– Точно.

– А если он откажется пойти нам навстречу или он ею уже распорядился?

– Тогда мы покажем ему, как он неправильно, как опрометчиво поступил, когда оказался у нас на дороге.

Винсент долго думал, прежде чем нагнулся и вытащил из ножен, спрятанных в голенище сапога, тонкий, острый клинок.