Таинственный цилиндр

Осмотрев спальню, они принялись за небольшую кухоньку. Она была настолько заполнена кастрюлями и кухонными приборами, что там было просто негде повернуться. Они перерыли все в кладовой для продуктов, причем Кронин с сердитым видом совал свой указательный палец в горшочки с мукой и с сахаром. Методично была обследована печь, шкафы с посудой, каждый горшочек и каждая кастрюля. Даже мраморный столик у мойки. В углу комнаты, на полу, стоял наполовину пустой ящик с бутылками виски, на которые Кронин поглядывал с нескрываемым вожделением и отводил глаза, вспоминая о своем служебном долге, только под строгим взглядом инспектора.

— А теперь ванная комната, — пробормотал Эллери.

В тягостном молчании они прошествовали в ванную, сплошь облицованную кафелем. Спустя три минуты вышли и направились в гостиную, где уселись в кресла. Инспектор достал табакерку и взял изрядную понюшку табаку. Кронин и Эллери закурили сигареты.

— Я сказал бы, сын мой… — начал сурово инспектор после недолгого мучительного молчания, нарушаемого только похрапыванием полицейского в прихожей, — я бы сказал, что дедуктивный метод, который принес такую славу Шерлоку Холмсу и его последователям, в данном случае не сработал. Пойми меня правильно, я вовсе не обвиняю тебя.

Эллери нервно провел рукой по гладко выбритому подбородку.

— Я, пожалуй, действительно сел в калошу, — признал он. — И все же эти бумажки где-то здесь. Что? Скажете, странное утверждение с моей стороны? Но оно просто диктуется логикой. Если всего есть десять, и от этих десяти отнять два, три и еще четыре, то останется только один… Сожалею, что я столь старомоден. Но я по-прежнему полагаю, что бумаги здесь.

Кронин что-то проворчал и выпустил целое облако сигаретного дыма.

— Я знаю, вы станете возражать, — продолжал Эллери, откидываясь на спинку кресла. — Но давайте-ка пройдемся по квартире еще разочек… Нет, нет! — поспешил пояснить он, увидев испуг на лице Кронина. — Пройдемся мысленно… Квартира мистера Фильда состоит из прихожей, гостиной, маленькой кухоньки, спальни и ванной. Мы без успеха обыскали прихожую, гостиную, маленькую кухоньку, спальню и ванную. Следуя логике рассуждений, к которой прибегал еще Евклид, нужно, как это ни печально, прийти к неутешительному выводу. Он некоторое время помолчал, думая.

— Как мы обыскивали эти комнаты? — вдруг спросил он. — Мы осматривали все предметы, находившиеся в поле зрения. Видимые предметы. Мебель, лампы, ковры… Повторяю: видимые предметы. Стены и карнизы. И решили, что от нашего внимания не укрылось ничего.

Он смолк, и глаза его загорелись. Инспектор, заметив это, тоже приободрился. Он хорошо знал, что Эллери редко приводили в волнение вещи неважные.

— И тем не менее, — с расстановкой проговорил Эллери, глядя на отца, словно завороженный', — я клянусь золотыми крышами Сенеки, мы кое-что упустили. Мы в самом деле кое-что упустили!

— Что?! Что?! — рявкнул Кронин. — Вы просто издеваетесь над нами.

— О, вовсе нет, — тихим смехом ответил Эллери и с некоторой ленцой поднялся. — Мы обыскали полы и стены. Но занимались ли мы потолками?

Он произнес это столь драматическим голосом, что инспектор и Кронин с удивлением уставились на него.

— Куда ты клонишь, Эллери? — спросил его отец. Эллери невозмутимо раздавил сигарету в пепельнице.

— Дело обстоит так, — сказал он. — Законы элементарной логики подсказывают, что если исчерпаны все возможности, за исключением одной, то эта единственная возможность, какой бы она ни казалась невероятной или смешной, должна быть верной. Этот вывод можно сделать примерно по той же логической схеме, по которой я сделал вывод, что бумаги находятся здесь, в квартире.

— Но, мистер Квин! Черт меня подери! Потолки! Какие еще потолки?! — взорвался Кронин.

Инспектор не прореагировал. Он с виноватым видом оглядывал потолок гостиной. Эллери поймал его взгляд, засмеялся и покачал головой.

— Нет, я вовсе не хочу сказать, что нам надо звать сюда строителей, которые уронят все эти чудные потолки на пол, — сказал он. — Но я твердо знаю, о чем говорю. Что в комнатах крепится к потолку?

— Люстры, — в отчаянии сказал Кронин и бросил взгляд на тяжелый бронзовый светильник в гостиной, прямо у них над головами.

— К черту люстры! Балдахин над кроватью! — воскликнул инспектор. Он вскочил и выбежал в спальню. Кронин затопал следом. Эллери тоже направился в спальню и стал следить за происходящим с неослабевающим интересом.

Все трое остановились перед кроватью, глядя на балдахин. В отличие от традиционных для Америки балдахинов, этот, богато разукрашенный, не представлял собой составной части кровати, возвышающейся над нею на четырех стойках типа колонн. Тяжелые коричневые занавеси из камчатной ткани доходили до самого пола, начинаясь от потолка. Они ниспадали складками, будучи укрепленными под потолком на гардинах с колечками.

— Если где-то и есть, то только здесь, наверху! — проворчал инспектор, пододвигая один из обтянутых тканью стульев. — Ну-ка, помогите мне!