Таинственный посох

Он принялся торопливо расстегивать сумку, где лежали пачки долларов. Но в спешке открыл не то отделение и на мгновение обнажил пистолеты.

Заметив их, священник нахмурился:

– А как же оформление документов и всё прочее?

– Это потом, потом! – отмахнулся Виктор. – Я только возьму у вас документы и оформлю всё сам. Точнее, нам за хорошую, как у вас говорят, мзду с радостью всё сделают.

– А если вас оштрафуют за езду на пока что чужой машине?

– Не оштрафуют, как-нибудь откуплюсь! К тому же мне тут совсем недалеко ехать… Ну так что, по рукам?

Священник бегло, но словно изучающе взглянул на Виктора, о чем-то подумал и отрицательно покачал головой:

– Я лично не против, но вся беда в том, что здесь явный непорядок, и мне нужно сначала испросить разрешение.

– У кого?! – недовольно поморщился Виктор, полагая, что священник начнет сейчас обзванивать начальство, дело в итоге может дойти до милиции, и тогда тут такое начнется…

Но батюшка, как о само собой разумеющемся, ответил:

– У Бога. То есть мне нужно помолиться.

– А, ну это еще куда ни шло! – с облегчением выдохнул Виктор. – Только быстрее, быстрее, а то я очень спешу!

– А это уж как получится!

Священник зна ком велел мужчинам продолжать работу, а сам, достав из кармана огромную связку ключей, сказал:

– К тому же мне всё равно нужно было бы зайти в храм. Документы-то на машину у меня ведь в сейфе, что в алтаре, лежат. А может, мы вместе пройдем, а? – неожиданно предложил он. – Только вот сумочку здесь свою оставьте… Не бойтесь, тут ее никто не тронет! – успокоил он и с сожалением посмотрел на Виктора. – Пойдемте-пойдемте! Вы ведь, как вижу, в Божием храме давно не были?

– А я и сам не знаю. Наверное, с детства, – беззаботно пожал плечами тот и усмехнулся: – Если, конечно, меня в него водили. Хотя… погодите… ну да, вертится что-то в памяти… Множество обнимающихся друг с другом людей, яркий свет, везде свечи, свечи… иконы… какого я больше не слышал нигде – пение. Священник весь в красном. Его громкий возглас: «Христос Воскресе!» И в ответ дружное: «Воистину Воскресе!» Какая-то общая радость. Звон кадила… клубы дыма.

– Ладана, – поправил священник.

– Ну да. И еще – его запах! Надо же, вспомнил! Значит, и правда был! – с удивлением покачал головой Виктор. – Ну да, точно! Мне еще покойная мама маленький такой крестик показывала. Я его потом, конечно же, потерял… Говорила, это твой, крестильный. И предупреждала: ты только папе ничего не скажи! Отец ведь у меня большим партийным начальником был, – пояснил он и неожиданно для самого себя согласился: – Тогда, пожалуй, и правда, коль, оказывается, я крещеный, есть смысл ненадолго зайти в храм. Как говорил Дюма, тридцать лет спустя! Заодно и вас потороплю!

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого поторапливать будет! – чуть слышно усмехнулся в седую бороду священник и – впереди Виктора – направился по дорожке к храму.

3

В гулком храме на этот раз не было ни одного человека. Никто не пел. Но были иконы. Священник, хоть и не в красном. И тоже, как тогда, пахло ладаном.

– Сегодня отпевали одного очень хорошего человека, – объяснил батюшка.

Виктор из вежливости рассеянно кивнул ему.

Закончив осматриваться вокруг, он стал внимательно прислушиваться к себе.

– Всю жизнь прожил для других, а как только открылась правда о вере – для Бога и ближних, – продолжал священник.

Но Виктор по-прежнему не внимал его словам, прислушиваясь к своим ощущениям. Втайне он надеялся, что то гнетущее чувство беспокойной тяжести здесь хоть ненадолго отпустит. Но оно, наоборот, только еще больше усилилось.

«Вот тебе и храм! – с горечью усмехнулся он. – А говорят, что сюда ходят, чтобы получить благодать и духовную радость…»

– Причем ближними для него были все – даже те, кто обижал его и кого он видел впервые в жизни, – закончил наконец священник, как-то по особенному, словно пронзая насквозь взглядом, посмотрев на Виктора.

Зашел, перекрестившись, в алтарь. И тут…

Мысли Виктора вдруг превратились в сплошной клубок. Словно летя со снежной горы, тот обрастал всё новыми воспоминаниями: первые, полученные в наследство от отца миллионы – тогда еще рублей, которые он, как говорят по телевизору, различными криминальными путями умножил втрое… затем новые, еще более удачные сделки… В итоге всего этого: квартиры, дома, а потом и дворцы на берегу различных морей… личный самолет… яхты… роскошные, с салютами, вечеринки, постоянные игры в лучших казино планеты, гулянки, приведшие в конце концов к разводу с женой…

и везде эти деньги, деньги, деньги… И нигде, никак от них не укрыться…

Теперь вот еще предательство единственного верного и лучшего, как он всегда считал, в жизни друга.

Очнулся Виктор от того, что почувствовал, что по щекам у него, щекоча, поползли слезы. Рядом стоял священник. Без нужных бумаг в руках.

Виктор вопросительно посмотрел на него, и тот, словно выслушав его мысли, ответил:

– Потом! О делах – потом! Или вы всё еще по-прежнему спешите?

– Да я и сам ничего не знаю… – неопределенно пожав плечами, сказал первое, что пришло ему в голову, Виктор.