Когда баронет закончил чтение рукописи, все изъявили желание посмотреть на изображение этого внушающего ужас лица. После продолжительных уговоров баронет, наконец, согласился удовлетворить просьбу гостей, но поставил условием, чтобы они смотрели портрет друг за другом, по одному. Он вызвал домоправительницу и поручил проводить джентльменов к таинственному портрету. Все возвратились с различными впечатлениями. Одни отзывались так, другие этак; на некоторых картина подействовала сильнее, на других слабее, но все единогласно заявили, что в портрете и впрямь есть нечто, оставляющее странное, гнетущее впечатление.
Баронет и я стояли в глубокой нише стрельчатого окна. Я не мог не выразить своего изумления по поводу отзывов о портрете. «В конце концов, – сказал я, – в нашей натуре есть какие-то тайны, какие-то непреоборимые побуждения и влияния, толкающие нас к суевериям. Кто мог бы объяснить, почему столько людей, совершенно различных по своим склонностям и характеру, испытали в той или иной степени странное действие, производимое обыкновенным холстом?»
– В особенности же, если ни один из них его не видел, – добавил с улыбкою баронет.
– Как! – воскликнул я, – как это не видел?
– Ни один, – подтвердил баронет, прикладывая к губам палец в знак того, что это должно остаться нашею тайной. – Я заметил, что некоторые из них – в игривом настроении духа, и не хотел, чтобы подарок бедного итальянца сделался предметом насмешек. Я велел поэтому показать им совершенно другую картину.
На этом кончаются рассказы нервного джентльмена.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги