Таинства Церкви

Как мы видим, Православие трезво оценивает состояние человеческого естества после грехопадения и понимает, что это естество искажено грехом, но не в той мере, в какой видится это искажение протестантам, отрицающим даже наличие образа Божия в потомках ветхого Адама. Изменение отношения Бога к крещеному человеку, по православному учению, обусловлено как раз этим очищением человека от скверны греха. Бог стремится спасти каждого, но наш грех препятствует нам войти в жизнь вечную. И это препятствие, — грех, — должен быть очищен, ибо «в лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем 1. 4). Для того и пришел Христос, «чтобы преизбытком силы смыть прародительское осквернение и стать довлеющим для освящения всех последующих»[105]. В связи с этим, отвергая прощение первородного греха в Крещении, человек лишается плодов крестного подвига Христова и, подобно ветхозаветным людям, остается недоступным воздействию спасающей благодати прочих таинств. Ведь, по учению святых отцов, именно очищение первородного греха и личных грехов в таинстве Крещения устраняет в нас ту преграду между нами и Богом, которая прежде не допускала благодати проникнуть в наше сердце и, освятив нас, сделать вновь наследниками утраченной в Адаме жизни вечной.

Признавая необходимость Крестной Жертвы Христовой для спасения нас от греха, проклятия и смерти, мы, тем не менее рассматриваем грех не как некую внешнюю преграду в достижении нами богообщения, но как нашу внутреннюю духовную болезнь, без уврачевания которой восприятие нами полноты спасительной благодати Христовой оказывается для нас невозможным, ибо нет ничего общего «между Христом и велиаром» (2 Кор 6. 15). При таком понимании греха возникает глубокое осознание того, что Христос пострадал в том числе и за мои вполне определенные грехи. И эта предметность православной амартологии и сотериологии делает совершенно невозможным для православного христианина западное представление о том, что наличие похоти, а тем более актуально проявляемого греха, не является препятствием к достижению богообщения и спасения. Напротив, нашу страстность мы признаём источником страданий безгрешного Спасителя, и потому для достижения спасения должны стремиться к полному и действительному очищению нашего естества благодаря освящающему и преображающему воздействию Божественной благодати.

Таким образом, в православном учении о таинстве Крещения общехристианская теория искупления, надежно укорененная в Священном Писании и Свяшенном Предании, гармонично сочетается с онтологической теорией, признающей необходимость уврачевания греховных язв нашего естества благодатью церковных таинств, первым из которых является Крещение, а также с теорией рекапитуляции, согласно которой Господь наш Иисус Христос, искупив нас от греха, проклятия и смерти и уврачевав наше естество изливающейся на нас в таинствах благодатью, Сам, вместо ветхого Адама, возглавил возрожденное человечество, чтобы руководить телом Церкви на пути к достижению возвращенной во Христе жизни вечной[106].

Протоиерей Владимир Пархоменко (СарДС). Возрождение природы человека в таинстве Крещения

В традиции богословия XIX и начала XX в. невидимое действие благодати Божией в таинстве крещения обычно рассматривалось трояко:

1. как избавление от греха прародительского или оправдание от первородного греха и всех личных грехов;

2. как новое рождение или воссоздание человека;

3. как присоединение к Церкви или введение в Церковь[107].

Митрополит Макарий (Булгаков) говорит еще о «спасении от вечных наказаний»[108], но это представляется явным заимствованием из римо-католического богословия.

Присоединение крещеного человека к Церкви — истина очевидная и не требующая пространных объяснений, тем более что Сам Господь в Евангелии дает нам прекрасный образ «виноградной лозы и ветви»[109].

Что же касается таких даров благодати как прощение первородного греха и воссоздание природы человека, то здесь требуются пояснения ввиду целого ряда вопросов, которые возникают при уяснении этих важных вероучительных истин. Помня слова свт. Иоанна Златоуста о том, что «изъяснить способ этого дивного рождения через Крещение не может ни один из . [ангелов]»[110], в настоящем докладе мы ставим цель рассмотреть, насколько это возможно, вопрос о том, как происходит возрождение природы человека в таинстве Крещения. Мы постараемся ответить на вопрос о том, корректно ли говорить о возрождении природы человека, если и после принятия этого таинства в крещеном еще остается способность грешить, а тело не получает нетления.