Таинства Церкви

В классических трудах по православному догматическому богословию тема оставления грехов является центральной в изложении учения о таинстве Крещения. Между тем, заслуживает особого внимания, что акцент в них переносится с оставления многих грехов, о котором говорится в Символе веры, на прощение одного греха — первородного. Так, уже в «Православном исповедании Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» (1662 г.) Крещение определяется как «омытие и истребление первородного греха»[47]. О первородном грехе в «Православном исповедании» сказано, что «он изглаждается только благодатию Божиею через воплощение Господа нашего Иисуса Христа и пролитие честной крови Его. Действие сие совершается в Таинстве Святаго Крещения. Посему, кто не крестился, тот не освободился от сего греха»[48]. В «Послании Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере» (1723 г.) перечисляются спасительные действия, или плоды, таинства Крещения: «Во-первых, чрез него даруется отпущение в прародительском грехе, и во всех других грехах, соделанных крещаемым. Во-вторых, крещаемый освобождается от вечного наказания, которому подлежит каждый, как за прирожденный грех, так и за собственные смертные грехи. В- третьих, Крещение дарует блаженное безсмертие; ибо, освобождая людей от прежде бывших грехов, соделывает их храмами Божиими».[49] Таким образом, Крещение освобождает от всех грехов, от наказания за них, и от смерти.

Великие русские догматисты придерживались примерно той же точки зрения на спасительное действие таинства Крещения. Еп. Сильвестр (Малеванский) писал, что Крещение дарует «всецелое очищение всех, со включением и первородного, грехов»[50], а митр. Макарий (Булгаков) считал, что Крещение «возвращает человеку ту праведность, которую он имел в состоянии невинности и безгрешности»[51].

Вместе с тем, в святоотеческом богословии учение о совершенном освобождении от первородного греха благодатью таинства Крещения нельзя обнаружить в столь ясном и определенном виде. Так, в 124-м правиле Карфагенского Собора 418 г. читаем, что «младенцы, никаких грехов сами собой содевати еще не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения»[52]. Тем же правилом провозглашается анафема всем, кто утверждает, будто младенцы «от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыти банею пакибытия».[53] Наличие врожденной греховности в младенцах, так же, как и необходимость совершения над ними таинства Крещения, не подлежит сомнению. Но все же нельзя не заметить той осторожности, с которой отцы Карфагенского Собора говорят о наследственном грехе.

В Посланиях св. апостола Павла есть множество мест, указывающих на то, что возрожденный благодатью Крещения христианин обнаруживает в себе, хотя и иначе, чем до принятия таинства, действие ветхого Адама. Нераскаянных грешников, не омытых водами Святого Крещения, св. апостол называет «чадами гнева» (Еф 2. 3) и «рабами греха» (Рим 6. 20), в то время как возрожденных в Крещении христиан — «детьми Божиими» (Рим 8. 16) и «рабами Бога» (Рим 6. 22). И вместе с тем, в Послании к Римлянам св. апостол ясно говорит о том, что греховность не уничтожается в таинстве Крещения единовременно, полностью и окончательно: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию — закону греха» (Рим 7. 19-20, 25).

Блж. Августин, комментируя это место из Послания к Римлянам, обращает особое внимание на то, что «все это слова человека, который уже под благодатью»[54]. «Как же мертв грех, когда он во многом действует на нас и если мы боремся против него? — вопрошает блаженный отец. — Что же есть это многое, как не глупые и вредные пожелания, обрекающие соглашающихся с ними на смерть и погибель? А вот претерпевать их и им не уступать означает борьбу, схватку, битву. Между кем битва, как не между добром и злом? Не природы против природы, а природы против порока, который уже мертв, но еще должен быть погребен, то есть окончательно исцелен»[55].

О духовной брани, совершающейся в сердце возрожденного христианина, св. апостол Павел пишет галатам: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал 5. 16-17). Коринфских христиан, которые уже «омылись, освятились, оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор 6. 11), св. Павел по-прежнему призывает очистить «себя от всякой скверны плоти и духа» (2 Кор 7. 1).