Тайное имя — ЙХВХ

— Это ты подговорил Ривку показать Сарре мое письмо.

— Что это ты все о Сарре да о Сарре. Может, ты потому и женишься на Ривке, что Сарра себе другого подыскала?

У Александра поперек седла лежал винчестер, и Авшалом не замедлил спросить:

— Это чтобы стрелять или для равновесия? Вообще-то, Алекс, балансировать лучше с помощью копья.

Они еще покуражились друг перед дружкой и разъехались, потому что ни Тибальда, ни Ромео в распутной Палестине днем с огнем не сыщешь. Да, распутной, но не безбожной.

На помолвку (на идиш «ворт», по-еврейски «тнаим») Фаня прибыла в автомобиле. Сперва Арон думал отправить за ней Насера Анема, маронита, которой, судя по фотографии, при британцах проходил армейское поприще в соответствии со своим почтенным званием «балаголы». То есть «баал агала», «повелитель колесницы». Но в последнюю минуту Арон передумал и сделал жениху подарок на все времена: вместе с ним сам сгонял в Хадеру на своем «рено». У московиц от мала до велика глаза полопались, когда перед домом Файнбергов остановились безлошадные дрожки, снабженные сбоку резиновой грушей, издающей оглушительный звук. Замотанная по самые глаза, как бедуин в бурю, Фаня со своей младшей дочерью Цилей взобралась на сиденье. Волнение помешало ей насладиться зрелищем соседских рож, но не помешало что-то прошипеть своему Авику — такое, на что мотор зарычал.

Машина неслась среди полей, местами еще заболоченных, но большая часть тверди уже была отделена от воды — той, что «под твердью». Первый день творения благополучно завершился. Дорогу окружали насаженные по холмам виноградники, это вступил в свои права следующий день творения.

— Подъезжаем, мама, — сказал притихшей Фане ее Авик.

Эфраима-Фишеля она не видела с 1882 года. А сейчас у нас 1913-й — вот и считайте. Сонливый человек, одной ногой в могиле. В предуказанном направлении рука об руку шли в его лице мелкими шажками кротость и старость, а глухота раскрыла над ними свой зонтик.

— Желаю вам увидеть свадьбу своих внуков, — сказал Эфраим-Фишель жениху и невесте.

Представленная будущей свекрови, Ривка удовлетворила желание Авшалома «дать ротик» (для поцелуя), а сама косилась на Сарру.

Нааман

Считается, что у Сарры мужской ум. Но если б сквозь непроницаемо-решительное выражение лица кто-то сумел проникнуть в ее мысли, он бы поразился: нет более женского направления, нежели то, которое приняла ее мысль. «Замуж! Скорее подыскать себе мужа!» Однажды Сарра назвала Авшалома «Рафи». «Кто такой Рафи?» — приставал он к ней. В ответ такое же непроницаемо-решительное выражение лица.

Московичи как бы невзначай ее повстречал. Это было в последний месяц года, изобильный призывами к добросердечию и покаянию. Если б еще изобиловал он и хлябями небесными. Но в элуле цистерна пуста, и ее приходится наполнять самим. На протяжении двадцати шагов, что отделяли микву от дома, Московичи являл собою пример если не покаяния, то добросердечия. Он впрягся в возок с водою и попутно с преувеличенной заинтересованностью расспрашивал Сарру об Александре. Как ему там, в «гольдене Медине»? Не думает ли возвращаться? Есть такие, у кого от Америки голова кругом идет.

— Головокружениями Алекс не страдает, — сказала она. — А если вернется, то потому лишь, что никакая Филадельфия не сравнится с Зихрон-Яковом.

На это Московичи заметил, что кроме Арона, закоренелого холостяка, все сыновья Эфраима-Фишеля разбрелись по свету. В доме не хватает пары сильных рук. Где это слыхано, Сарра Аронсон сама должна таскать воду.

— Мой жеребец Цвийка позаботится о потомстве. С нас достаточно[80].

— А ты не собираешься сама? Или ты Машиаха в мужья дожидаешься?

— Во всяком случае, не тебя, Нааман. В Зихрон-Якове за тебя ни одна не захочет.

Московичи — мн. число — уехали, распорядившись своим имуществом легкомысленно и малодушно. Отец Наамана отчаянно боялся Эфраима-Фишеля, а трусость города сдает. Это позволило Обществу мелкого кредита под залог ссуды на покупку маслодавильни приобрести дом Московичи, который тут же был предоставлен в пожизненную аренду одной валашской семье. Злополучная маслодавильня, выжавшая последние соки из Осипа Файнберга (дяди Авшалома), в очередной раз меняла владельца.

Сарра рассказала Эйндорской волшебнице о Наамане.

— Нааман? — сказала Това. — В «Книге Шмуэля» говорится, что Нааман поражен проказой. Вот какой проказой он поражен. Бедная жена. То-то, когда услыхала, что в Израиле бы его вылечили…

Читает: