Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения

Согласные буквы трудны для произношения, так как мы не слышим их отдельно; они всегда сопровождаются гласными. Поэтому согласная «р» произносится как «рэ». Чистый звук «р» без «э» кажется странным. Кроме того, некоторые согласные требуют сложных манипуляций с голосовым аппаратом: например, резкого смыкания губ при произнесении /п/ или смыкания зубов для произнесения /ж/. Гораздо легче произносить слоги, особенно состоящие из согласной и гласной, например /-па/[89].

В испанском и итальянском языке существует точное соответствие между буквами и фонемами, что сильно облегчает их расшифровку. Но в английском и французском языке это не так, и тем, кто учится читать, приходится расшифровывать более сложный код, что заставляет их просматривать несколько букв подряд прежде, чем они смогут произнести их.

Важность экспрессивного компонента чтения обычно недооценивается, вероятно, отчасти потому, что мы можем читать молча. Но даже если читать шепотом, дело движется медленнее, когда слова трудны для произношения. Иначе говоря, мы внутренне проговариваем текст, даже если читаем беззвучно.

Поэтому те, кто учится читать, также узнают, как нужно говорить и слушать. Произнося слово «Париж», мы производим непрерывный поток звуков[90]. Попросить человека, который не умеет читать, разделить слово на /п/, /а/, /р/, /и/ и /ж/ – все равно, что взять шарик из смешанного пластилина разных цветов и попытаться разделить его на исходные оттенки. Естественные строительные кирпичики устной речи – слоги, а не фонемы. Не научившись читать, очень трудно ответить, что произойдет, если убрать букву «П» из слова «Париж». Способность разделять звук слова на составные фонемы называется фонологическим восприятием; она не врожденная, а приобретается с умением читать.

Чтение тренирует фонологическое восприятие, поскольку для осознания фонемы как строительного кирпичика речи она должна иметь ярлык, название, которое отличает ее и превращает в объект звукового потока. Этими ярлыками и служат буквы, обозначающие фонемы. В сущности, большинство проблем с чтением имеет не визуальное, а слуховое и фонологическое происхождение. Невнимание к фонологическому аспекту устной речи – одна из наиболее частых ошибок при обучении.

Связь со словами

Дислексия – наглядный пример того, как наука о мозге может принести пользу педагогике. Прежде всего исследования мозга помогли нам понять, что дислексия практически не имеет отношения к мотивации или к интеллекту. Скорее это следствие специфических затруднений в тех областях мозга, где происходит связь между зрением и фонологией. Тот факт, что дислексия имеет биологическую составляющую, не означает, что ее нельзя вылечить или облегчить ее симптомы. Это не позорное клеймо. Как раз наоборот: этот факт помогает нам понять изначальные затруднения, которые испытывает ребенок, когда он учится читать.

Другая типичная ошибка – идея, что дислексия связана со зрением, хотя главное затруднение состоит в распознавании и произнесении фонем, иными словами, относится к миру звуков. Эта находка открывает возможность для простых и эффективных действий по смягчению симптомов дислексии. Нужно не столько работать со зрением детей, сколько развивать их фонологическое восприятие: к примеру, предлагать им слушать слова и отмечать различия между «Париж, ариж, Париж, ариж». Игра с удалением фонемы из слова – превосходное упражнение для детей с дислексией: «слоны – слон – сон – он».

Наука о мозге также помогает распознавать дислексию на раннем этапе. Иногда специфические трудности с чтением у ребенка становятся очевидными лишь после нескольких месяцев или лет, особенно ценных для обучения. При дислексии, как и при многих других медицинских проблемах, ранняя постановка диагноза может значительно улучшить прогноз на будущее. Но, как и в медицине, это деликатная проблема, которая требует внимательного и вдумчивого подхода, чтобы диагноз не помешал социализации ребенка и не превратился в самосбывающееся пророчество.

Развитие дислексии нельзя предсказать точно; мы можем лишь выявить предрасположенность к ней. Давайте ненадолго отвлечемся на более конкретный случай: врожденную глухоту. Без специального обследования глухота распознается с запозданием, так как в первые месяцы жизни младенца трудно заметить отсутствие реакции на звуки. При раннем диагнозе родители ребенка могут пользоваться символическим языком жестов, так что в конечном счете глухой младенец сможет общаться и его мир будет менее странным и непостижимым.

Медицинская практика давно признает важность ранней диагностики. Вскоре после рождения младенцы проходят акустический тест, выявляющий возможные нарушения слуха. При раннем диагнозе глухоты родители будут внимательны к этой проблеме, и приложат силы к развитию навыков общения у ребенка. Нечто похожее происходит и с дислексией: реакция мозга на фонемы в возрасте одного года указывает на трудности, с которыми ребенок может столкнуться, когда будет учиться читать.