Тайная жизнь Мака

– А вы любите разгадывать кроссворды, Арчи? – полюбопытствовала Джанет, взбивая свои чересчур яркие рыжие волосы. – Эти двое, – она кивнула на Рича и Регину, – каждое утро соревнуются в том, кто быстрее заполнит кроссворд в «Нью-Йорк Таймс». Ручкой. Может, нам с вами тоже стоит попробовать?

– Если Арчи нужен достойный соперник, он должен выбрать меня, – заявила Регина. – А ты можешь сыграть против Рича. Так у него появится шанс хотя бы в кои-то веки выиграть.

– А часто ли случается что-то подобное? – осведомилась Элиза, пристраиваясь рядом с Нейтом, когда вся компания устремилась наружу. – У вас очень хороший рейтинг в «Ю-Эс Ньюз энд Уорлд Рипорт». Вы не знаете, как часто пересматривают оценку, выставленную таким вот интернатам?

– Каждый год, – ответил Нейт. – И, хотя у нас действительно иногда возникают мелкие проблемы с текущим ремонтом, подобные случаи крайне редки.

– Их вообще не бывает, – вклинилась в разговор Пегги. – Я живу здесь вот уже три года, и Нейт умудряется содержать интернат в прекрасном состоянии. Мне здесь очень нравится.

– Да и я уже успел полюбить это место, – сообщил ей Арчи, глядя на нее столь пристально, что, как заметил Нейт, у нее порозовели даже кончики ушей. Пожалуй, это даже хорошо, что Гиб снова не пришел на завтрак.

Нейт, безусловно, был благодарен Пегги за то, что она встала на защиту «Гарденз», но он не думал, что Элиза осталась полностью удовлетворенной. Она совершенно определенно обещала стать членом семьи, который потребует самого пристального внимания. Впрочем, он бы предпочел иметь дело с кем-нибудь вроде нее, кто выступал бы в роли микро-управляющего, чем с жильцом, которого бы совсем не навещали родственники.

Он отворил дверь в бунгало. Амелия распорядилась расставить здесь кое-какую мебель со склада, а книжный шкаф был уже наполовину полон. Многочисленные экземпляры нескольких газет лежали на столе, стоящем перед секционным диваном.

– Уже выглядит хорошо, – сказал он и направился было на кухню, чтобы проверить запасы чая и кофе, но тут его мобильный заиграл мелодию из «Охотников за привидениями», которой он обозначил звонок от своей матери, просто потому, что ей часто требовалась помощь – и «к кому еще вы можете обратиться?»

– Привет, мам. Что случилось? – спросил он.

– Кто-то следит за домом, – напряженным голосом ответила она.

Сказать по правде, Нейт не особенно обеспокоился. Его мать страдала от одиночества, и он понимал ее. Ему просто хотелось, чтобы вместо того, чтобы создавать кризисы и проблемы на ровном месте, она бы незатейливо пригласила его на ужин. «Нет, она не создает их», – напомнил он себе, пытаясь сохранить объективность. Мать Нейта искренне верила в то, что говорит правду, сообщая ему о енотах в подвале. Она твердо верила в то, что у нее загорелась проводка, когда поведала ему о запахе горелой изоляции. А теперь она не сомневалась в том, что кто-то рыщет вокруг ее дома.

– Следит? – повторил он, уже направляясь к ближайшему выходу.

– Да! – прошипела она. – Я вижу его прямо сейчас. Он затаился под палисандровым деревом.

– Ты уверена, что это не игра теней? – спросил он, выходя наружу.

– Уверена! Ты идешь?

– Уже в пути. Не клади трубку, пока я не приду. – До ее дома отсюда было не больше двух минут пешком. Она жила на территории интерната, в доме, где вырос он сам, который построил еще его прадед. – Он все еще там? – Нейт ускорил шаг. Она действительно испугалась, хотя он был уверен, что оснований для этого нет.

– Да… кажется, – ответила мать. Он живо представил себе, как она потирает то место на пальце, где раньше было ее обручальное кольцо. Она перестала носить его после смерти отца, но даже спустя столько лет не избавилась от привычки потирать его, когда нервничала.

– Не волнуйся. Я уже почти на месте. Я вижу дом. – Быстрым шагом Нейт подошел к палисандровому дереву. Там никого не было.

Но кто-то все-таки был здесь раньше. На земле, между невысокой каменной стеной и стволом дерева, остались отпечатки ног.

– Что там? – окликнула его мать из-за открытой входной двери.

– Я попрошу охранников сделать несколько лишних кругов вокруг дома. Так, на всякий случай, – сказал, поднимаясь по ступенькам крыльца. – Не забудь включить сигнализацию, хорошо? – Начиная нервничать, мать частенько забывала об этом.

– Побудешь у меня еще немножко? – попросила она. – Я приготовлю тебе горячий шоколад.

– Отлично. – Он так и не набрался мужества сообщить ей, что, еще будучи подростком, решил, что этот напиток – слишком сладкий, особенно с кусочками пастилы, которую он обожал в детстве. И пить его в июле ему совсем не хотелось.

Мать улыбнулась ему.

– На этой неделе в магазине продавали цветную пастилу. Я помню, что ты очень любишь ее. И поэтому купила большой пакет.