Тайная капитуляция

Я встретился с Гаверницем в квартире, которую мы арендовали в Цюрихе и использовали только для встреч самого рискованного свойства. Она располагалась на первом этаже довольно унылого здания в конце Генферштрассе, выходя окнами на залив Цюрихского озера. С улицы входить в переднюю было нужно через тяжелые ворота, которые открывались старинным, массивным ключом длиной около четырех дюймов. Вторые ворота вели из передней в вестибюль, и нужен был еще один ключ, чтобы открыть дверь в квартиру. Вайбель, уже находившийся в Цюрихе, позвонил и сообщил нам, что германскую команду и барона Парильи приняли в своей квартире в Цюрихе Гусман с женой и что Гусман хотел бы приехать и рассказать нам, как идут дела. Вайбель сообщил также, что он устроил обоих итальянцев, Парри и Усмиани, пациентами в отличную клинику в элегантном районе Цюриха. Это было самое безопасное для них место.

Вскоре после этого прибыл профессор. Я встретился с ним впервые. Это был очень приличный, почти чопорный, невысокий, коренастый человек с густой седой шевелюрой. И как и Вайбель, курильщик сигар. На этот раз он не произносил своих знаменитых речей. Он предложил мне, из соображений безопасности, позвонить Вольфу в его квартиру. Я отклонил это предложение и сказал, что, если Вольф хотел видеть меня, он должен приехать ко мне на Генферштрассе, и приехать один. То есть профессор Гусман привез бы его, представил, а затем оставил нас одних.

Я решил, что стоит ввязаться в эту игру и повидаться с Вольфом, при этом полностью сознавая, насколько игра рискованна. Если Вольф попытается надуть меня, последствия могут быть неприятными. Он ничего от меня не узнает, но может заработать политический капитал на том факте, что я скомпрометировал себя беседой с ним. Я видел перед собой заголовки: «ПОСЛАННИК ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА ПРИНИМАЕТ ВЫСОКОПОСТАВЛЕННОГО ОФИЦЕРА СС». Но у меня, по крайней мере, было алиби – через Вольфа я уже обеспечил освобождение двух итальянских заключенных, которые были нужны союзникам.

Такие мысли побудили меня сказать Гусману, что Вольфу следует подождать. По зрелом размышлении я решил, что вначале мне следует увидеться с Парри и Усмиани. Я хотел убедиться, что мы получили именно их, что им не причинили вреда и не втянули в какую-либо сделку. Гусман вначале стал возражать, но уступил, когда я объяснил ему свои резоны. Мы позвоним на его квартиру, когда будем готовы.

Я сказал ему, что ожидаю от Вольфа только предложения путей и средств для осуществления безусловной капитуляции германских армий в Италии. И ничего другого. И хотел бы, чтобы он это понял прежде, чем придет ко мне. Гусман сказал, что, по его мнению, для Вольфа это было полностью очевидно. Во время длительной поездки в поезде и потом, у себя дома, он часами беседовал с Вольфом и считал, что тот осознает безнадежность военного положения немцев, твердость англо-американо-советской позиции и, как думал Гусман, действует целиком по собственной инициативе.

Затем Гусман рассказал нам о почти гибельном инциденте, случившемся во время железнодорожной поездки. Как назло, именно в тот день лавина блокировала железную дорогу возле перевала Сен– Готард. Команда Вольфа вынуждена была покинуть свои запертые и занавешенные купе, сойти с поезда, пройти вместе с другими пассажирами вдоль путей и сесть в другой поезд, предоставленный Швейцарскими федеральными железными дорогами для потерпевших бедствие. В толпе было несколько итальянцев, которых Вольф знал. Старательно пряча лицо и делая вид, что застревает в снегу, он сумел пропустить их вперед, оставшись незамеченным. Если бы Вольфа узнали, новость о том, что он в Швейцарии, наверняка стала бы широко известной, а появившись в прессе, произвела бы сенсацию. Высшие генералы СС не катались по Швейцарии, а при данном положении дел было ясно, что Вольф просто обязан находиться на своем посту в Италии. Как минимум, нам пришлось бы все начинать сначала, а Вольф был бы провален как потенциальный переговорщик.

Перед самым уходом Гусман вручил мне какие– то бумаги. По его словам, Вольф хотел, чтобы я их посмотрел. Это были удивительные документы, написанные на немецком, к которым была приложена официальная карточка Вольфа. Было ясно, что это рекомендации человеку, с которым я собирался встретиться, и что подготовлены они именно для данного случая. Они чем-то напоминали бумаги, которые подают в какую-нибудь компанию, нанимаясь на работу. В них содержались рекомендации Вольфу и описание его карьеры. Вот как выглядела (в переводе) первая страница.

Карл Вольф