Тайна жёлтых нарциссов

Мильбург надеялся добиться своего без того, чтобы Тарлинг узнал содержание документа. Этот умный человек давно уже, раньше самого Тарлинга, догадался, что знаменитый сыщик из Шанхая, наследник миллионов Лайна, без памяти влюблен в Одетту Райдер и целиком находился под гипнозом ее красоты и очарования. Его догадки вполне подтвердились сценой, которую он только что нарушил. Кроме того, стоя в коридоре, он подслушал большую часть беседы. И теперь надеялся выпутаться из всей этой истории безнаказанно. Тарлинг так и не понял, что Мильбург в последнее время находится в паническом состоянии, делая последние отчаянные попытки продолжать вести тот образ жизни, который он так любил, жизни, полной удобств и роскоши, ради которой все и было поставлено на карту.

Мильбург все время жил под страхом, что Одетта Райдер донесет на него. Из боязни, что она может во всем признаться Тарлингу, в тот самый вечер, когда сыщик привез девушку из Эшфорда в Лондон, Мильбург сделал попытку устранить сыщика с дороги, так как думал, что тот пользуется доверием Одетты. Выстрелы в туманной ночи, едва не лишившие Тарлинга жизни, были сделаны только потому, что Мильбург панически боялся разоблачения. Только один человек во всем мире мог посадить его на скамью подсудимых, и этим человеком была Одетта.

Тарлинг отнес девушку на диван. Потом быстро сходил в спальню за стаканом воды. Этим моментом и воспользовался Мильбург. С быстротой молнии он схватил листок с признанием Одетты и сунул его в карман.

Рядом на столике находился письменный прибор с писчей бумагой. Прежде чем Тарлинг вернулся, Мильбург взял лист бумаги с фирменным знаком гостиницы, сложил его и бросил в огонь. Когда сыщик появился в дверях, он увидел, как в камине вспыхнула бумага.

— Что вы сожгли?

— Признание мисс Райдер.

— Полагаю, это не в ваших интересах.

Тарлинг положил голову девушки пониже и брызнул водою ей в лицо. Она открыла глаза и задрожала. Тарлинг подошел к камину. Бумага сгорела почти вся, остался лишь маленький кусочек. Он быстро нагнулся, поднял его и внимательно разглядел. Потом обернулся и, увидев, что ящичек с писчей бумагой сдвинут, рассмеялся.

— Вы решили, мистер Мильбург, валять дурака? — сердито спросил он, пошел к двери, запер ее, сунул ключ в карман и стоял спиной к выходу.

— А теперь, уважаемый, подайте-ка мне этот листок, который вы только что положили в карман.

— Да ведь вы же видели, я сжег его, мистер Тарлинг.

— Вы гнусный лжец! Знайте, что я не выпущу вас отсюда, пока документ находится в ваших руках. Вы пытались провести меня, но я вижу, что сожжен чистый лист писчей гостиничной бумаги. Ну, я жду, документ!

— Уверяю вас... — начал Мильбург.

— Документ! Давайте сюда документ! — крикнул Тарлинг.

Мильбург смущенно улыбаясь, достал из кармана скомканный листок.

— Ну вот он, сгоревший листочек, — иронично сказал сыщик. — А теперь мы сожжем его вторично, теперь уж совсем, вы сможете своими глазами убедиться в этом.

Он еще раз пробежал глазами по строчкам, бросил листок в огонь и подождал, пока он не превратился в пепел. Тогда он взял кочергу и хорошенько перемешал золу.

— Так, и с этим, стало быть, покончено, — удовлетворенно сказал Тарлинг.

— Надо полагать, вы отдаете себе отчет в том, что только что сделали, — фыркнул Мильбург. — Вы уничтожили важный документ, свидетельское показание, признание, — вы, который должен стоять на страже закона и справедливости.

— Ах, не болтайте ерунды! — кратко ответил Тарлинг.

Второй раз за эту ночь он отпер дверь и широко распахнул ее.

— Вы можете идти, Мильбург. Я знаю, где вас найти, если вы понадобитесь полиции.

— А вы еще пожалеете о своем поступке! — возбужденно крикнул Мильбург.

— Во, всяком случае, меньше, чем будете жалеть вы, когда я закончу расследование, — бросил в ответ Тарлинг.

— Я завтра же утром пойду в Скотленд-Ярд и донесу на вас! — яростно сказал Мильбург, бледнея от злобы.

— Как вам угодно, милейший. Но не откажите в любезности, передайте заодно привет от меня с просьбой, чтобы вас задержали до моего приезда.

С этими словами он запер дверь.

Одетта сидела на краю дивана и вопросительно смотрела на человека, который любил ее.

— Что ты сделал?

— Я уничтожил твое признание, потому что твердо убежден, что только под давлением ты могла написать такое. Ты оклеветала себя. Разве я не прав?

Она кивнула.

— А теперь подожди немного, я соберусь и провожу тебя домой.

— Домой? — пораженная, спросила она. — Нет, только не это, не поеду я туда. Мать не должна знать об этой грязной истории...

— Напротив, она все должна узнать. Слишком уж много тайн набралось, пора с ними разделаться..

Одетта встала с дивана, подошла к камину и облокотилась о мраморный карниз.

— Наверное, ты прав. Я скажу тебе все, что знаю. Мне не надо было таиться от тебя... Ты спрашивал прежде, кем мне приходится Мильбург...

При этих словах она обернулась и посмотрела на Тар-линга.

— Я больше не задаю тебе -этого вопроса, — сказал он. — Я сам знаю, в чем дело.

— Ты знаешь?..

— Да. Мильбург второй муж твоей матери.

Она удивленно смотрела на него, широко раскрыв глаза.