Тайна Врат

— Да как раз в том и проблема, что мы должны помочь вам, не показывая, что в этом есть некий государственный интерес. А с другой стороны, неизвестно, смогли бы мы вам так помочь, если бы у государства тут не было своих интересов, — разъяснил дилемму Готор. — И сделать нам все это надо достаточно быстро, иначе верфь не успеет выполнить заказ военного министерства и Риишлее будет сильно недоволен! Есть, впрочем, еще один вариант, — задумчиво пробормотал Готор после минутного молчания. — Но вы должны очень сильно доверять нам.

— Считайте доверяю, — кивнула Одивия. — Так что вы можете предложить?

— Продайте верфь нам. Ну, скажем, за одну монету. А потом, когда мы решим все проблемы, выкупите ее обратно за ту же цену.

— Знаете, оу Готор, — недолго подумав, ответила Одивия. — С этим я, пожалуй, соглашусь. Только вот… Без обид, но лично вы — явный прохиндей! Можете считать это комплиментом. И хотя мои человеческие инстинкты говорят мне, что вам можно доверять, их купеческие собратья кричат, что нельзя соглашаться ни в коем случае. Но вот вашему другу я, пожалуй, доверюсь — уж он-то обманывать точно не станет!

Странно, но последняя фраза, как показалось Ренки, была отнюдь не комплиментом, а скорее даже сильно наоборот.

Откладывать дело в долгий ящик было нельзя. И потому троица немедленно направилась в Торговую палату, дабы заверить сделку. Благо ее председатель был одним из купцов, сделавших заказ на постройку кораблей и планирующих прибрать верфь к рукам.

— Это невозможно, сударь, — отбросив документ о продаже, как будто он был вымазан дерьмом, заявил Готору председатель палаты, почтенный купец Рииг. — Возможно, госпожа Ваксай от вас утаила, но сейчас на верфи висит большой непогашенный долг и всякие сделки с данным объектом заморожены.

— Чудесно, — сказал Готор. — Я готов выплатить этот долг прямо сейчас. Сию минуту.

— Шестьдесят тысяч корон? — недоверчиво переспросил почтенный Рииг. — Они у вас с собой?

— Нет конечно. Заплачу, когда будет время. Или вы мне не доверяете?

— Но так дела не делаются! — возмутился Рииг. — Я конечно…

— Напомню, — холодно произнес Готор, глядя на председателя словно на посмевшую заговорить в его присутствии букашку. Спина его при этом выпрямилась как у истинного оу, а в глазах появилась такая смесь надменности и свирепой ярости, что даже Ренки поневоле испытал некий трепет. — Эта корона на моем погоне означает высшую степень доверия самого короля! А какой-то купчишка смеет сомневаться в моей честности?

— Я ни в коей мере не… — забормотал почтеннейший Рииг.

— Поздно, — прервал его Готор, и его глаза внезапно сверкнули такой дикой злобой, что председатель невольно отшатнулся. — Оскорбление уже нанесено. Ренки, напомни-ка мне: я имею право вызвать этого жирного борова на дуэль?

— Только с разрешения своего непосредственного начальника, — четко отрапортовал Ренки, потрясенный переменой, произошедшей в Готоре.

Нет, он и раньше его видел и строгим вождем, и даже свирепым и безжалостным воином. Но сейчас перед ним сидело какое-то жуткое сочетание злобы, надменности и жестокости.

— Человек благородного звания может бросить вызов представителю низшего сословия, — продолжил Ренки, с трудом заставляя свой голос звучать спокойно, — испросив на то разрешение своего сеньора либо воинского начальника. Но зачем тебе марать свой клинок? Можно подать в суд. Кажется, за подобное оскорбление полагается пятьдесят плетей.

— Ну-у-у, друг мой, на каторгу я попал отнюдь не за то, что скрупулезно следовал разным кодексам и законам. — Готор рассмеялся, и Ренки почувствовал, как у него мороз пробежал по коже. — И, может, мне самому хочется замарать свой клинок кровью разных там хамов. А что касается Риишлее, думаю, он разрешит мне удовлетворить эту маленькую прихоть. В конце концов, помнишь, что он говорил, когда мы с ним обедали в последний раз?

Вспомнить что-то, подходящее под этот случай, из того, что говорил всесильный Риишлее во время их последнего совместного обеда (приглашены были все участники предстоящей операции, дабы не отвлекаться от обсуждения, но в устах Готора это прозвучало как упоминание о дружеской пирушке), Ренки не смог, но ему хватило ума кивнуть с понимающим видом.

— Я не… ик… судари… Вы не… Это не совсем… Готов… ик… принести извинения, — лопотал бледный как мел и испуганный до икоты Рииг, наконец осознав, с кем связался.

Высшее доверие короля, сословная разница… В последнее время такое случалось нечасто, но еще лет сто — сто пятьдесят назад любой оу безнаказанно мог заколоть простолюдина, если сочтет себя им оскорбленным или просто будет подходящее настроение. А ведь законы с тех пор фактически не изменились, просто нравы смягчились, да и купцы приобрели чуть больше веса в государстве.