Тайна Розенкрейцеров

– Не хотелось смущать твой дух, потому что столь неприятное сообщение могло помешать твоей работе.

– Резонно, – согласился Теофраст. – И каков твой вывод?

– Соглядатай из местных. Он отлично знает окрестные леса.

– Правильно. Значит, никакого отношения к нашему шпиону он не имеет.

– Скорее всего, – глубокомысленно кивнул Ротгер. – Иначе он держал бы где-нибудь поблизости лошадь.

– Именно так – поблизости! Потому что ее может задрать медведь, коих в этих лесах пропасть, могут сожрать волки или умыкнуть разбойники.

– И каким образом тогда шпион связывается со своими хозяевами?

– Очень просто…

Теофраст принял эффектную позу и закончил свою мысль:

– С помощью голубиной почты!

– Но это исключается!

– В этом мире ничего невозможного нет. Уж поверь мне на слово. Но я хотел бы послушать твои доводы.

– За почтовыми голубями следит мой доверенный человек, птицы все на счету, так что пропажа хотя бы одной сразу станет мне известна. Нет, ты ошибаешься.

– Отнюдь. Разве в монастыре существует лишь одна голубятня?

– Это я как-то выпустил из виду… Не помню, не знаю…

Ротгер выглядел растерянным.

– Нужно проверить, – сказал с нотками превосходства в голосе Теофраст. – Я могу поклясться спасением своей души, что почтовые голуби есть еще где-то. Чердаков и разных укромных мест в монастыре хватает.

– Пойду, распоряжусь, чтобы эту дыру обыскали от подвалов до крыш! – подхватился Ротгер.

– А вот это как раз и не нужно делать, – остановил его алхимик.

– Почему?

– Поспешишь – людей насмешишь.

– Я не понимаю тебя…

– Твои дуболомы, конечно, могут найти тайную голубятню. Но прожженный хитрец, ее хозяин, уверен, минует все ловушки. И мы ничего никому не докажем. Разве что лишим его на некоторое время связи. А это для нас не играет никакой роли, потому что мы просто обязаны как можно скорее обезвредить преступную руку, готовую вонзить нам нож в спину.

– Что ты предлагаешь?

– У тебя есть хорошие стрелки из лука?

– Все мои кнехты стреляют отменно, – с вызовом ответил рыцарь. – Я немало потратил времени и сил, чтобы научить своих вассалов обращаться с луком и арбалетом так же легко и непринужденно, как они спят, едят и дышат. Зато теперь могу гордиться их успехами.

– Нужны настоящие специалисты, великие мастера этого дела, которые стреляют, как герой английских баллад разбойник Робин Гуд.

– И такие есть… пять-шесть человек.

– Пусть следят за воздухом. Днем и ночью, посменно. И чтобы тетива лука была натянута, стрела наготове, а в глазах должен светиться азарт. Понятно?

– Понятно. Я пообещаю им хорошую награду. Ты хочешь, чтобы они сбили почтового голубя, отправленного без моего ведома.

– Угадал. Пусть замечают, откуда он вылетит, и бьют без лишнего шума и не сразу, а когда голубь уйдет с поля зрения того, кто его выпустил. Нам нужно перехватывать сообщение шпиона, чтобы узнать, какое у него задание и что замыслили иезуиты или кто там его сюда заслал. Это важнее, нежели поимка самого шпиона.

– Хочешь оставить его на свободе, чтобы он по-прежнему делал свое черное дело? Ну, это уже чересчур…

– Кто предупрежден, тот вооружен. Это первое. И второе – кто может дать гарантии, что шпион только один? Если он из ордена иезуитов, то можно не сомневаться, что у этого мерзавца есть и глубоко законспирированный резерв – дублер, который начнет работать сразу же, как только мы схватим его товарища.

– Под пыткой он нам все расскажет, в том числе и про своего напарника.

– Считать врага глупее себя – большое заблуждение, брат Ротгер. Если их тут двое или даже трое, я уверен, что они не знают о существовании друг друга. Так что никакие пытки не помогут установить истину. Лучше держать действующего шпиона под контролем, по возможности не спуская с него глаз. Главное вычислить его.

– Да-а, голова ты, брат Теофраст…

– И еще одно – нужно поставить возле лаборатории надежную охрану из твоих кнехтов. Мой помощник здесь днюет и ночует, но одного его мало. Если иезуитам станет известно о чудесных свойствах чаши, они найдут способ, как ее умыкнуть. Уж поверь мне.

– Верю, – буркнул рыцарь. – Сделаем…

– Кстати, как там наш раненный?

Оба одновременно повернулись и посмотрели на топчан, который служил постелью для подмастерья.

– Дышит нормально, – с приятным удивлением отметил Ротгер.

– Это уже хорошо…

Парацельс встал и подошел к раненому.

– Чудо это или нет, – сказал он удивленно, – но у парнишки даже слабый румянец на щеках появился, несмотря на большую потерю крови.

– Значит, он будет жить? – с надеждой спросил рыцарь.

– Уверенно сказать не могу. Нужно время. Но должен отметить, что парень спит, а не просто в забытьи, характерном для такого ранения.

– Выходит, чаша все же обладает чудодейственными свойствами?

– Отчасти.

– Что значит – отчасти?

– Как бы тебе это объяснить, брат Ротгер…

Теофраст беспомощно пожевал губами, подыскивая нужные слова.

– Понимаешь, чашу нужно хотя бы раз в день подзаряжать, чтобы у нее появилась энергия. Состояние подзарядки сравнимо с действиями человека за обедом, которому надо есть и пить, чтобы двигаться и мыслить.

– И чем ты ее подзаряжаешь?