Тайна предтеч

— Здесь ты прав, мой дорогой друг. Все мы постепенно превращаемся в старую рухлядь, но делаем это по-разному. Чья-то старость мудра и благородна. На такого человека любо-дорого смотреть, так к лицу ему и дряхлость, и седина. А кто-то до последнего цепляется за жизнь, как Дуст, и видеть его жалко и противно. Поверь, мой молодой друг, я знаю, о чем говорю. Я увидел в нем отражение себя. Только он цепляется за саму жизнь, я же как курица с яйцом ношусь со своими знаниями. Всю жизнь я считал себя особенным: самым умным, хитрым, мудрым, и только сейчас понял, как сильно ошибался. Будут жить люди, а значит будут появляться, снова и снова, такие же как я. И кто-то пройдет мой путь и соберет столько же знаний. А что нужно, чтобы люди продолжали жить?

Рина с Зоей непонимающе переглянулись. С лица охотницы сползала маска невозмутимости. Старика понял только Босой.

— Спасать женщин и детей?

— Верно, мой дорогой друг, верно. Я рад, что те крохи знаний, которые я успел передать, достались именно тебе. И я думаю, что ты не хуже меня понимаешь, кто из нас с тобой двоих должен рискнуть. А я уж постараюсь. Не зря я прожил столько лет. Уж пару минут мы с Лаской для вас выиграем. А дальше сами. Без меня.

— Я не отдам тебе Ласку, старик, — голос Зои дрожал, — какие бы ты не говорил умные речи. Тем более, я все равно ничего не поняла.

Девчонка повернулась к Босому. Глаза ее сверкали.

— Иди и убей его, ловчий. Разве это не твоя работа? Иди и убей его, и не рассказывай нам сказки, что ты не можешь. Иди и убей. Ты должен.

«Ты должен!» — прозвучало в памяти Босого. Именно это кричала ему Зоя на болоте возле раненого грраха, — «Ты должен его убить! Убей! Убей его! Ты должен! Должен! Должен!».

И сейчас она говорила в точности тоже самое. Босой посмотрел в горящие глаза Зои и не выдержал взгляд.

«Убей его! Ты должен!».

Она что-то знала. Или догадывалась.

Как бы то ни было, ее слова полностью совпадали с его собственными намерениями. Вот только он собирался красиво умереть. Зоя же была уверена, что он может и должен победить. Именно должен.

* * *

Держа Ласку за загривок, Босой уходил в сторону гор. Он не торопился, позволяя Виннику с девчонками пробраться валунами и оврагами как можно дальше.

Установить постоянную связь с рысью так и не получилось, но с помощью Зои удалось заучить несколько основных голосовых команд. Поняв, что Хозяка будет спасена, но за ее жизнь еще нужно посражаться, Ласка перестала дрожать и забыла о страхе. Ее мышцы продолжали трепетать, но теперь от предвкушения боя, пусть он и будет последним в жизни.

Несмотря на уверенность Зои в победе, Босой не надеялся выжить. Ощущение смерти накрыло в миг, когда гррах заметил отряд, и больше не отпускало ни на минуту. Мысли о спасении, одна дурнее другой, каруселью носились в голове, но безотказная интуиция вынесла свой вердикт — гибели не избежать.

Нужно было тянуть время, и Босой пошел обходить грраха по широкой дуге. Если несколько раз удастся увернуться от молний — он выиграет минут пятнадцать. Если получится подобраться к грраху вплотную и ранить его — минимум полчаса. Драться всерьез не получится — слишком велика разница в силах, слишком по-разному у них развиты интерфейсы.

Как гррахам удавалось развиться до таких высот, что у них из рук вылетали молнии? Ответ на этот вопрос Босой узнать уже не рассчитывал. Он шел на смерть и прислушивался к ощущениям внутри себя — как это, осознавать, что гибель так близка?

Особенных мыслей, воспоминаний, пролетавших перед глазами мгновений жизни, как ни странно, не было — только глухая сосредоточенность. Подсознание само по себе, исподволь, сконцентрировалась только на одном — промежутках между ударами молний и их соотношением с негромким тиканьем наручных подаренных Роем часов. Вот они и пригодились, все как и обещал охотник.

Молния. Три секунды. Молния. Шесть секунд. Молния. Три секунду. Молния. Одиннадцать секунд. Молния. Тридцать три секунды. Молния…

Быстрее, чем раз в три секунды гррах не бил, и хотя это само по себе было важным наблюдением, удалось заметить еще кое что. Семнадцать молний, нанесенных одна за другой за короткий срок, заставляли его надолго прекратить удары, ограничиваясь только полетом и наблюдениями.

Иногда темп нарушался огненными шарами, которые «били по площади». И если использовались огненные шары, то до длинной паузы гррах мог выстрелить не семнадцать, а только четырнадцать молний.

Босой догадывался, почему так происходит. У грраха, видимо, была некая шкала мощи его способностей, наполнение которой уменьшается с каждым использованием навыка, вроде того, как рывки и прыжки Босого истощали его выносливость.

Интерфейс дает носителю силу влиять на окружающее пространство, но сила эта не бесконечна. Потратил — отдохни, подкопи энергии, и снова трать. Потратил — отдохни. Период накопления сил у грраха составлял около семи минут, и были ли у него припасены на это время особо убийственные штучки, понять можно было, только напав.

* * *