Тайна похищенной башни

Колобков тем временем дважды обошел вокруг гранитного алтаря. А потом с силой дунул, подняв тучу пыли и заставив Чертанова расчихаться. Весело гыгыкнув, Колобков не без труда подтянулся и забрался на алтарь с ногами. Усевшись так, он пошевелил пальцами ноги, осмотрел просторный зал с возвышения и радостно воскликнул:

— А ничего так! Гляди на папку, Светик! Царь во дворца, царь во дворца!

— Папа, прояви уважение к чужой религии, — укоризненно произнесла дочь.

— А вот не проявлю! Тебе, Светик, почем знать, что у них тут за религия была? Может, чертям каким-нибудь рогатым молились!

Светлана ничего не ответила — ей и без того хватало, о чем подумать. А Колобков решил воспользоваться возможностью и вынул из фольги два бутерброда — с семгой и с копченой колбасой. Несколько секунд переводя взгляд с одного на другой, он в конце концов начал кусать их по очереди.

— Приятного аппетита, Петр Иваныч, — пожелал Чертанов.

— Мм… — покосился на него шеф.

— Приятного аппетита, говорю.

— Я слышал! — огрызнулся Колобков, прекращая жевать. — И чего тебе надо? У меня рот набит, не видишь? Я что, должен прекратить есть, чтобы сказать тебе «спасибо»?

— Да я просто из вежливости…

— Серега, иди ты на хрен со своей гребаной вежливостью! Видишь, что человек кушает — отойди и не мешай! Это будет с твоей стороны вежливей любого «приятного аппетита»!

Еще раз гневно фыркнув, Колобков снова впился зубами в бутерброд.

Убедившись, что запомнила каждую черточку плана, Света наконец решительно кивнула и двинулась обратно к проходу. Доевший Колобков слез с алтаря, облизнул жирные пальцы, отряхнул с колен крошки и поковылял следом. За ним гуськом потянулись и остальные. Теперь, когда стало окончательно ясно, что ничего опасного в лабиринте нет, Гена перестал настаивать, чтобы ему идти первым.

Сначала Света шла быстро. Потом шаги понемногу начали замедляться. А потом она и вовсе замерла перед развилкой, неуверенно поворачивая голову влево-вправо.

— Куда дальше, Светулик? — спросил сзади Колобков.

— Не знаю… — растерянно повернулась к нему дочь. — Прости, пап, я… кажется, я запуталась…

— Еще бы — в такой-то мешанине. Тут и этот запутается, как его… ну этот-то мужик, который в лабиринте был?..

— Минотавр?..

— Не, не этот, а который к нему вперся…

— Тесей?..

— Да не, не этот, а тот, который ему нитку подарил…

— Ариадна?..

— Во, точно! Ариадний!

— Ариадна. Это женщина, пап.

— Правда, что ли?

— Конечно.

— Ну и фиг с ней. Я эту книжку еще в детстве читал, не помню уже ни шиша. Но это я к чему — у нас ниток шпулька есть? Или мелок еще лучше.

— Нету мела. Нитки тоже нет. Бечевка есть, но там всего метров десять.

— Что-то мы хреново к походу-то подготовились…

— Так кто же мог знать, что тут такой лабиринт?

— Хуймяк наверняка знал, — подозрительно покосился на Лайана Колобков. — Знал и молчал, как партизан. У-у, враг народа!..

— Я не знал об этом, капитан. Прости.

— Не прощу. Ну что ж делать, раз ниток нету, будем серегины носки распускать.

— А почему опять мои?!

— Ну не мои же! Посуди сам, Серега!

Чертанов недовольно насупился. Чтобы избежать раздербанивания любимых носков, он торопливо указал на левый проход и заявил:

— Идем туда!

— Почему? Обоснуй.

— Мне интуиция подсказывает.

Колобков пожал плечами и посмотрел на остальных. Света, Гена и Лайан Кграшан ответили безразличными взглядами. В конце концов, один коридор ничем не отличается от другого.

— Есть предложение довериться серегиной интуиции, — еще раз пожал плечами Колобков. — Пошли налево.

Маленький отряд двинулся по левому проходу. И через пару минут уперся в тупик.

— Хреновая у тебя интуиция, Серега, — досадливо произнес Колобков. — Пошли назад.

Минуты текли лениво, вяло. Земляне продолжали идти, не видя ничего интересного, кроме однообразных пыльных коридоров. Колобков начал раздраженно посматривать на часы. Согласно им, прошло уже больше часа с момента входа в лабиринт.

— Да что за уроды все это понастроили?! — выплеснул досаду в пустоту он. — За каким чертом они тут столько нагородили?! Что за дешевые понты?!

Прошло еще полчаса бестолкового брожения по брошенному храму. Шаги гулко отдаются в пустоте, на пыльном полу остаются явственные отпечатки. Группа еще два раза возвращалась обратно ко входу — лабиринт словно кем-то заколдован.

Света устало предложила разделиться. Колобков наотрез отказался. Хуже не придумаешь, чем потерять друг друга в этой путанице переходов.

Спустя еще некоторое время Гена наконец обратил внимание на следы, остающиеся в пыли. За два часа бесплодного брожения никому так и не пришло в голову, что эти следы — отличный способ определить, в каком коридоре уже были, а в каком еще нет.

К обиде телохранителя, Колобков его не только не похвалил за умную мысль, но даже отругал. Отругал, что он не догадался раньше, заставив всех целую вечность бродить кругами. Да и пользы от этой догадки теперь гораздо меньше — в большинстве коридоров успели остаться отпечатки семи ног, двух лап и одной деревяшки. В некоторых — даже несколько комплектов.