Тайна пленного генерала

– Так что в проигрыше это ты, дружище! – заключил Супрун. – Дыра – ваше Решетниково. Ладно, чего нам мериться… Ещё по одной, да разбегаемся – скоро комендантский час начнётся.

– Слушай! – спохватился Шубин. – А приличная гостиница в вашем городе имеется? А то наши там уже перепили в общаге. Не пойдёт к ним Тамара – надоело ей эта пьянь. Хочется чего-нибудь человеческого… Люди сказывали, что работают в Лозыре нормальные постоялые дворы, деньги у нас есть.

– Хотите ночку по-человечески провести? – засмеялся Супрун. – Чтобы вокруг барокко и рококо? Венская мебель, кружевные шторы? Так это вам в «Черную розу» надо – это на Тульской, напротив бывшего горисполкома, бывшая ведомственная гостиница для партийных и советских работников. При взятии города не пострадала, сразу в порядок привели: мебель завезли из домов беглых партийных шишек. Насчёт барокко с рококо не уверен, но всё пучком – там бонзы всякие снимают номера, командировочные офицеры. Нашего брата тоже пускают, но будь готов – обчистят до нитки. Приятно покувыркаться, дамы и господа! – Супрун скабрёзно подмигнул Насте и поднялся с места.

Глава девятая

– …Командир, у нас есть план? – взволнована прошептала Настя, когда они вышли из заведения и пошли по улице. – Сгонять в Черники уже не успеваем – скоро начнется комендантский час. Наши в неведении сидят на заводе, мы ничего не знаем про эту тюрьму.

Нужно уходить с улицы.

Глеб порылся в кармане, сунул в рот сигарету; давно стемнело – они стояли под единственным в округе фонарём, тихо падали снежинки; ближе к ночи резко упала температура.

– Где эта чертова гостиница? Пойдем туда, снимем номер, если повезет. Надо все обдумать. У нас есть время пока Беспалого из Черняков не этапировали.

Бывшая ведомственная гостиница располагалась вычурном купеческом особняке и наплыва постояльцев явно не переживала. Но заведение не пустовало, в отдельных окнах обоих этажей горел свет, как-то не спокойно было на душе, не хватало решимости взять женщину за руку и перевести через дорогу. Из гостиницы вышли двое в штатском, бодро двинулись по тротуару. Было странное ощущение, что за разведчиками наблюдают и это беспокоило; следить не могли – улица была пуста, да и кому это нужно? Напряжение не отпускало, тем более не за горами был комендантский час. В кобуре мирно покачивался немецкий парабеллум, составная часть образа, во внутреннем кармане советский ТТ и глушитель братьев Митиных – на всякий пожарный случай, такой же набор у Насти – девушки без паспорта.

К гостинице подъехал чёрный легковой Опель, явно бронированный, с мощной рамой, наваренной на передний бампер. Распахнулась дверь, вышел офицер в чёрной шинели и высокой фуражке, – он нагнулся, учтиво протянул руку и помог выбраться из машины даме; та тоже носила форменную одежду, но вместо фуражки на ней была утепленная пилотка, из под которой выглядывали вьющиеся белокурые волосы. Оба выглядели элегантно и прекрасно дополняли друг друга.

Недалеко от входа горел фонарь – отблески света плясали на кокардах «мёртвая голова». В Лозыре дислоцировалось подразделение Ваффен СС и об этом постоянно что-то напоминало. Женщина улыбалась, офицер был галантен и учтив, он что-то бросил водителю, захлопнул дверцу, взял даму за локоток и повел к крыльцу.

Тротуар уже подморозило – каблуки скользили; мужчина выражал недовольство: почему эти глупые русские не посыпают ступени песком? Они невероятно бестолковые – постоянно приходится кого-то наказывать за разгильдяйство. Женщина смеялась, у нее было хорошее настроение, очевидно, недавно они посидели в ресторане и теперь решили приятно провести ночь в гостинице – действительно, почему нет? Война войной, а жизнь продолжается!

Кавалер приоткрыл тяжёлую дверь, пропустил даму вперёд, он даже не смотрел по сторонам – этот город немцы считали полностью безопасным. Шубин колебался и всё же решился – он верил в свою удачу.

Водитель опеля тронул машину, притормозил у перекрёстка, убедившись в безопасности проезда, и покатил дальше, набирая скорость – возможно герр офицер отпустил его до утра.

В фойе гостиницы было уютно, горел приглушённый свет, обстановка под старину, видимо, также было и до оккупации. На стенах, где раньше висели картины советских художников, прославляющие социализм, выделялись пятна невыцветших обоев. Закрыть их картинами, восхваляющими новую власть, администрация ещё не успела. Холл под хрустальной люстрой был пуст, охрана если и присутствовала, то в глаза не бросалась. Посетители в высоком облачении стояли у конторки администратора.