Тайна плачущего гроба

Юпитер, а за ним и Боб приподняли красный шнур и проскользнули под ним на лестницу. Питер же с Майклом, пользуясь своим ростом, просто-напросто перешагнули через него.

Ступени лестницы были изрядно стоптаны. Когда ребята поднялись наверх, Боб предостерегающе поднял руку.

— Тихо! Слушайте!

За выкрашенной в белый цвет дверью, украшенной медной ручкой под старину и табличкой с надписью "Частная территория", тихо звучал рояль. Друзья в течение нескольких минут зачарованно слушали эту прекрасную музыку — видимо, это была джазовая тема давно прошедших лет. А затем Юпитер собрался с духом и постучал в дверь.

ТАИНСТВЕННОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

Музыка прервалась, и из-за двери не очень-то любезно раздалось "Войдите!". Друзья вошли в маленькую, уютно обставленную комнату, половину которой занимал черный блестящий рояль. Напротив двери на стене висела картина, на которой был изображен сидящий в снегу на спортивных санях маленький мальчик. Вдоль остальных стен стояли книжные шкафы из темного дерева.

Некоторое время Грэди Маркелз продолжал молча сидеть за роялем. Потом улыбнулся и поприветствовал неожиданных посетителей. Казалось, его радует возможность поговорить с любопытными туристами, временами наводняющими обычно пустые и какие-то холодные помещения виллы. Во всяком случае, он никак не дал ребятам почувствовать, что их визит ему неприятен. Он предложил им сесть на обитый черной кожей диван, над которым висела картина с зимним ландшафтом, а сам устроился в кресле напротив.

От внимательного взгляда Юпитера не ускользнуло то обстоятельство, что в карих глазах стройного и несколько бледного молодого человека застыло выражение разочарования и подавленности. Малыш на картине — а это явно был портрет самого хозяина в детстве — доверчиво улыбался всем, кто на него смотрел, но взрослый Грэди Маркелз определенно производил впечатление человека серьезного и сдержанного. Плотно сжатые губы создавали впечатление, будто ни при каких обстоятельствах не хотят выдать какую-то тайну, известную их обладателю. И все же одну его тайну юным Сыщикам суждено было сегодня узнать.

— Мы с дедушкой очень любили друг друга, — говорил Грэди. — Вот только Джонатан Дуглас Маркелз был из тех людей, которые привыкли любыми путями добиваться своего. Ему непременно хотелось, чтобы после его смерти я принял на себя управление его фирмой по производству несгораемых шкафов. Я же и слышать об этом не хотел, поскольку мечтой моей жизни было стать писателем. От всех его предложений я отказывался вежливо, но достаточно решительно; он же никак не хотел поверить в серьезность моих намерений. Кстати, так же он относился и к собственной юношеской мечте — стать художником; повзрослев, он просто-напросто поставил на ней крест. Дедушка не оставлял надежды переубедить меня, а потому становился все более настойчивым. Его уговоры начать работу на фирме все чаще приводили к ссорам. Ну и в один прекрасный день я почувствовал, что с меня довольно. Тогда я покинул этот дом и Роки-Бич, причем сделал это вполне сознательно, отдавая себе отчет в возможных последствиях. У меня не было ни малейшего желания когда-либо вновь вернуться сюда. Он сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Может быть, мой дедушка и был тогда прав. Я не сомневаюсь, что он желал мне только добра. Не все так просто, как мне представлялось в юности… Ни в одной из профессий, которые я перепробовал, мне так и не удалось добиться успеха или хотя бы получить какое-то удовлетворение — ни в качестве писателя, ни журналиста, ни даже учителя иностранных языков. Увы, неудачи преследовали меня и в дружбе, и в любви, и мне пришлось пережить немало разочарований… В общем, пару лет тому назад я снова вернулся сюда. Бродя по свету, я последовательно сжигал все мосты, соединявшие меня с прошлым, и мне даже не смогли вовремя сообщить о кончине моего дедушки. Я узнал, что он умер, только от Эдварда Брекмена, когда после многолетнего отсутствия написал в Роки-Бич, что возвращаюсь.

— А узнав о том, что вашего дедушки нет в живых, вы, конечно, поспешили сюда, чтобы вступить в права наследования? — поинтересовался Юпитер.

— Ну да, вернулся в Роки-Бич. Но здесь меня ожидал неприятный сюрприз. В своем завещании дедушка распорядился, что наследство переходит в мое распоряжение только после смерти Эдварда Брекмена, — ответил Грэди. — Еще там было сказано, что Брекмен имеет право жить на вилле столько, сколько захочет. — при условии, правда, что вилла останется открытой для посетителей. Кроме того, за управление поместьем Брекмену полагается небольшое содержание.

— А ваш дедушка ничего не завещал ему из своего имущества? — продолжал расспрашивать Боб.