Тайна пансионата «Уют»

С минуту он отдыхал, сидя на козырьке, как всадник на старой кобыле. Потом стал осторожно сползать по другую сторону ограды. Второго самодельного трамплина внизу, конечно же, не было, и он повис, как куль с песком. Но вскоре одеревеневшие пальцы рук разжались, и он мешком грохнулся оземь. Тотчас где-то злобно залаяла собака.

«А сон-то мой в руку», — с тревогой подумал Глазунов, растирая ушибленное колено. Он тяжело поднялся, осмотрелся. В темноте смутно угадывались очертания всё тех же кустов и деревьев, а за ними, там, где должен был находиться особняк, одиноким светлячком мерцал слабый огонёк.

Глазунов на некоторое время замер, чутко вслушиваясь в замирающий лай собаки. А потом опять стал пробираться. В установившейся тишине слышал каждый свой шаг. Под ногами мягко пружинила и шуршала опавшая с сосен хвоя. По спине катился холодный пот, в ушах звон, сердце билось так, словно стремилось вырваться наружу.

Он уже почти добрался до особняка, когда чьи-то грубые руки крепко схватили его за плечо.

— Всё, голубчик, приехал! — раздался над ухом сиплый голос. Те же руки резко развернули его, в глаза ударил луч фонарика.

— Японский городовой! Да это же наш старый знакомый, — протянул всё тот же голос, и Глазунов догадался, кому он принадлежит — Длинному.

— А мне-то сказали, что какой-то ханурик вертится у ворот. Спасибо собачке, помогла… Тащите-ка его, парни, к Шефу!

Глазунов попытался вырваться, но получил такой удар под ложечку, что перехватило дыхание. Он переломился от боли и рухнул на трухлявый пень.

9

В этот вечер было его дежурство, и Бес привычно прошёлся по этажам. В холле первого, лениво развалившись в креслах, перемалывали в зубах жвачку парни внутренней охраны, в номерах второго — похотливо посмеивались перезрелые «жеребчики» — клиенты, повизгивали снятые ими на ночь захмелевшие «девочки». В малом зале, где на столе с чёрными и красными квадратами игрового поля мерно крутилось колесо рулетки, среди гостей бесшумно сновали услужливые официантки с подносами.

Бес перехватил одну из них, блондинку. Взял рюмку с коньяком, махом осушил её. К нему мгновенно приблизилась другая девушка, брюнетка. На её подносе красовались бутерброды с чёрной икрой на белых ломтиках масла. Бес поморщился: не переносил сливочное масло.

— Мне бы с сыром.

Брюнетка исчезла.

Он перевёл взгляд на блондинку. Её зеленоватые глаза призывно улыбались, крутые бёдра под чёрной юбкой в обтяжку и полуоткрытые тугие груди, выпирающие из-под тесной белой блузки, невольно притягивали взгляд.

«Хороша девка!» — отметил Бес. С этой блондинкой он ещё не был близко знаком и, облизнув враз пересохшие губы, коротко выдохнул:

— Жду у себя, в двенадцать.

Блондинка кивнула, неторопливо отошла.

Бес не стал дожидаться бутербродов, отправился осмотреть главный объект — отсек в подвальном помещении, куда абсолютному большинству обитателей особняка вход запрещался. Отсек был единоличной вотчиной Профессора и охранялся особенно строго, лишь однажды одним глазком Бесу удалось заглянуть туда, когда пришлось устранять неисправность в сигнализации: небольшая квадратная комната с искусственным освещением, на двух столах — штативы, колбы, реторты, пробирки, вдоль стен — холодильные шкафы, какие-то диковинные механизмы, похожие на микроволновые печи…

И ему сразу стало ясно — это лаборатория, в ней проводятся химические опыты. Может быть, даже по производству «крокодила», потому что попахивало там отвратительно. Да и сами наркотики, которые Шеф передавал ему для продажи, — откуда бы им взяться? Шеф никуда из «Уюта» не выезжал, никаких поставщиков здесь не замечалось… Понятно теперь, почему Профессор так цеплялся за эту беглянку Наталью. Она из его лаборатории. Наверняка в чём-то помогала, значит, и была допущена к тайне лаборатории. «Бес не дурак. Бес всё на лету схватывает!»

Он спустился в подвал.

И здесь всё нормально: над железной дверью отсека горит красная сигнальная лампочка, помигивает и синий глазок блока звуковой сигнализации, выведенной в коридор первого этажа…

Бес закурил, стал подниматься по лестнице из подвала. Не успел он выйти в коридор, как к нему подлетел раскрасневшийся, со всклокоченной шевелюрой Длинный:

— Чувака одного поймали!

— Где?!

— Через ограду перелез.

— Кто такой?

— Сам увидишь. По-моему, вчерашний, что с Натахой был.

Глаза Беса сузились.

— Где он?

— С нашими парнями в холле.

— Пошли! Проверим, что за птица к нам залетела.

Глазунов с тревогой встретил их появление. Понимал, что по своей вине попал в такую пренеприятную историю, из которой ему, наверное, не выкарабкаться. Связанного, его бросили прямо на пол, и теперь, полураздетый, он неудобно лежал на боку, привалившись к кадке с фикусом, ожидая расправы.

— Да! Старый знакомый, — приглядевшись к нему, язвительно усмехнулся Бес. — И зачем ты к нам пожаловал?