Тайна пансионата «Уют»

Он стал ждать, не покажется ли кто на дороге. Если бы из ворот вышли люди, можно было бы организовать «нечаянную» встречу с ними, поговорить… Могли прибыть или выехать машины — тоже стоило бы понаблюдать за ними…

Так и простоял с полчаса, прячась за соснами. Но ни на дороге, ни за оградой особняка не было никакого движения. А уже начинало вечереть. Красноватые лучи солнца всё слабее освещали стволы сосен, удлиняли их тени…

Глазунов достал из пачки сигарету, закурил. Положение, в котором он по своей воле оказался, всё более смущало его: сколько можно чего-то ждать? Со стороны смешно, наверное, видеть его таящимся за деревьями. Не лучше ли вернуться в город, признаться Корнееву в своём поражении?

И всё-таки решил выждать ещё с полчаса. И был вознаграждён за терпение: железные ворота открылись и на дорогу выкатилась машина. Он до боли напряг глаза: новенькие «жигули» синего цвета — «девятка»! А за рулём Длинный в шапочке-«петушке»…

Машина укатила, и Глазунов принялся размышлять, что же предпринять дальше. В груди волной поднималась радость: «Нашёл их логово!»

Лучи солнца совсем погасли, и он переместился ближе к ограде. За ней по-прежнему царила тишина, в которой, как он теперь был уверен, скрывался Бес.

«Может, лучше вернуться в город и обратиться за помощью к Корнееву?» — засверлила в мозгу прежняя мысль. Но Глазунов опять отбросил её, выругав себя за возникшую вдруг несвойственную ему прежде нерешительность. Нет, он проберётся в особняк и сам попытается выручить Наташу.

Он настолько ушёл в себя, что не заметил, как стало совсем темно.

Неожиданно яркий луч автомобильных фар, вырвавшийся с дороги, осветил ворота и небольшую табличку на ограде: «Пансионат “Уют”».

Глазунов недоумевающе замер: пансионат? В груди заныло от досады. Он-то считал, что нашёл убежище Беса, а теперь что же — возвращаться ни с чем? Вряд ли здесь прячут Наташу.

Чёрная «Волга» развернулась у ворот. Из машины вывалился круглый, как шар, толстячок в плаще и шляпе, нажал под табличкой круглую кнопку. Динамик на входной двери зашипел, потом выплеснул густой баритон:

— «Уют» слушает.

— Я на отдых, — радостным дискантом отозвался толстячок.

— Номер путёвки?

— Пятый.

— Проходите.

Дверь отворилась, и толстяк прошмыгнул за ограду. «Волга» тут же сорвалась с места.

Вся эта сцена заняла не более двух минут, Глазунов даже не успел осмыслить её как следует.

«Надо было остановить машину и двигаться к дому, — снова с досадой подумал он. — Когда ещё доберусь до города. Последний рейсовый автобус уже ушёл, наверное».

Он взглянул на часы. Поздновато, а до шоссе ещё топать и топать. Глазунов опять достал сигарету.

«А всё-таки, как здесь оказался Длинный?»

Он нервно закурил, проигрывая в уме варианты ответа. Получалось, что не случайно. Именно отсюда убегала от своих преследователей Наташа, и именно здесь вновь появляется Длинный. Уж не в «Уюте» ли разыгралось начало всей драмы?..

Глазунов придавил носком ботинка окурок сигареты.

«Будь что будет — попытаюсь пробраться в это гнёздышко. Только бы найти в него щёлочку».

Он двинулся вдоль ограды, обходя её слева и старательно ощупывая крепкие тесовые доски. Прошёл метров пятьдесят до угла — все доски приколочены намертво. Направился вдоль следующего пролёта. Тот оказался ещё длиннее, а доски были всё так же прочно пригнаны одна к другой. Опять свернул за угол, и опять доски не поддавались…

А небо вдруг затянуло тучами, и стало совсем темно. Притаившись на прежнем месте, с унынием отмечал про себя, как всё новые и новые машины доставляли к воротам «Уюта» радостно-возбуждённых мужчин и женщин. Вернулся и Длинный…

Наконец вокруг опять улеглась тишина. Она-то и подтолкнула его к очередным действиям. Ещё раньше, обходя ограду, он приметил с тыльной стороны груду строительного мусора: разбитые кирпичи, обрезки арматуры, обломки досок и брёвен… Теперь он решил воспользоваться этим хламом, чтобы проникнуть на территорию особняка.

Спотыкаясь на кочках и рытвинах, Глазунов осторожно двинулся в обратном направлении. Идти мешали кусты и деревья. Они цеплялись острыми ветками, царапали лицо… В кромешной тьме было трудно ориентироваться, и время от времени он прижимался плечом к забору, чтобы не сбиться с пути. Груда мусора должна была находиться справа от него и не дальше 25–30 метров. Кусты там редели, деревья отступали…

Он насчитал сорок шагов, прежде чем с трудом увидел то, что нужно. Подтащил к ограде доски. Пару наиболее широких и длинных приставил под углом к ограде, подпёр их для прочности обрубками брёвен и принялся карабкаться вверх. Но ограда была так высока, что он никак не мог забраться, не раз срывался. Всё происходило как в недавнем сне в автобусе! Он весь взмок, пальцы саднили, кое-где на ладонях содралась кожа… И лишь последним усилием, в каком-то отчаянном рывке, ему всё же удалось зацепиться за козырёк ограды, подтянуться и забросить на него своё отяжелевшее от усталости тело.