Тайна острова Химер

Стараясь придерживаться сослагательного наклонения, Ферсен все же не мог избавиться от категоричности, ясно свидетельствующей о его убежденности.

— Я считаю, что кости, найденные в колодце, принадлежат Франсуа Марешалю. Журналист, должно быть, погрузился в озеро, нашел сокровище, после чего его ограбили, убили и бросили в колодец. Несомненно, это работа одного или нескольких членов семьи Салливанов, которые, вероятнее всего, разодрались между собой именно из-за клада.

Ангус согласился — такая версия подтверждала обвинения Клер Варнье.

Мари перехватила взгляд, брошенный Лукасом в сторону камеры, где находился Эдвард.

— Я убежден, что мы задержали преступника. Не верится, что убийцами могли быть старая слепая Луиза или девчонка Жилль.

— А я не представляю себе Эдварда убийцей собственных детей, — умерила его пыл Мари.

Лукас доставил себе удовольствие напомнить ей, что Алиса публично — да и в своем завещании! — обвиняла отца в равнодушии и холодности по отношению к ней. Что же касается Фрэнка, то никто не слышал более трех фраз, которыми он обменялся с отцом.

К большому облегчению Ангуса, боявшегося повторения словесной баталии, появился Броди с новой информацией. Установлена подлинность надгробного камня колодца. Как и тот, что обнаружен под террасой, он относился к эпохе королевы Даны.

Молодой инспектор предоставил фотографии едва различимых надписей на гэльском языке. Переводчику удалось с трудом расшифровать их и перевести. Надгробная надпись и огам «F» указывали, что в данном случае речь шла о надгробии принца Фергаля.

Мари положила рядом фотографии плиты Фергаля и принца Жауана, то же самое сделала с переводами надписей и повернулась к Лукасу.

— Помнишь, что я нашла в Интернете? Могилы королевских наследников с самого начала находились на кладбище королевского аббатства, то есть современного монастыря. Так что начинать надо оттуда. Надо проверить, осталось ли там что-нибудь от могилы Золейга.

Лукас задумался. Мари настаивала:

— Напомню, кстати, что именно монахиня похитила труп близнеца! Одной причиной больше, чтобы обыскать монастырь.

— Бретонка и ирландка, — засмеялся Лукас. — Ладно, сдаюсь, упрямая ты башка!

Одним словом, он согласился нанести визит монахиням, но не смог удержаться, чтобы не добавить, что, по его мнению, лучше было бы нажать на Эдварда и найти против него улики.

Когда раздосадованная Мари покинула ни с чем монастырские постройки, Лукас тихо торжествовал.

— По крайней мере с этой стороны мы можем быть спокойны. В обители не укрывают надгробий ни принцев, ни близнеца!

Вместе с бригадой жандармов, на которых неодобрительно косились сестра-привратница и мать Клеманс, они до этого обыскали все строения.

Безмятежное лицо настоятельницы таким и оставалось. Когда они вошли в крипт, она продолжала тихо читать молитвы, пока жандармы трудились до седьмого пота, поднимая одну за другой все плиты древних гробниц.

В лучшем случае они находили там пыльные саваны, под которыми угадывались скелеты. Когда они добрались до захоронения с надгробным памятником с розеткой и сдвинули плиту, которая отошла со зловещим скрежетом, глазам их открылись лишь древние останки Эрвана Благочестивого.

Мать Клеманс могла спокойно молиться под своей вуалью: труп близнеца испарился.

Они уже собирались уходить, когда появился Ангус с альбомом в руках.

— Взгляните, это интересно…

Он перелистал альбом — в нем хранились фотографии, рассказывающие об истории монастыря.

Жандарм показал одну из них.

— Это мать Клеманс, когда она была послушницей и только что приняла монашеский постриг.

Из подписи видно было, что она навсегда расставалась с именем Терезы Рейно, чтобы стать сестрой Клеманс.

— Удивительно, нет? — сказал Ангус.

Мари сразу все поняла, но промолчала.

— Не вижу ничего удивительного, — вмешался Лукас, — у всех монахинь до пострижения были имя и фамилия.

Мари недоуменно взглянула на него.

— Что еще? — раздраженно бросил Лукас.

— А ты не припоминаешь список женщин и детей, пропавших до 1968 года? В нем значился некий Жак Рейно с супругой Франсуазой и их сыном Квентином в возрасте шести лет… Вся семья погибла в авиакатастрофе в Ирландии в конце 1967 года… в рождественскую ночь…

— Вполне возможно, что мать Клеманс, настоятельница монастыря, является родственницей Жака Рейно, — докончил за нее Ангус. — Вот что любопытно…

— А если Элен и жена Жака Рейно — одно и то же лицо? Это объяснило бы факт пребывания твоей матери на острове…

Мари умолкла. Увидев исказившееся лицо Лукаса, она упрекнула себя за то, что увлеклась, позабыв о его крайней чувствительности к этой теме. Да и забывчивость Лукаса служила тому доказательством — его очень угнетало открытие истинного лица матери.

Жандарм был менее щепетилен в своих рассуждениях:

— Ваша матушка, к несчастью, не может нас просветить, но у матери Клеманс наверняка есть что нам сказать.

Лукас хранил молчание, видно было, что эта тема ему неприятна. Мари взяла его руку и мягко произнесла:

— Лучше уж все сразу узнать. Поверь, нет ничего ужаснее, чем терзаться сомнениями, которые иногда хуже реальности.