Тайна острова Химер

— Женившись на тебе, дочери Мэри, и уничтожив всех Салливанов, включая тебя, Лукас становится единственным наследником фамильных богатств. Для него это способ отомстить и вернуть украденное Мэри и ее братьями. Этим объясняется и смерть близнеца, — заключил он. — Лукас не хотел делиться.

Райан внимательно посмотрел на Мари: на ее лице попеременно сменялись самые разные чувства — от бури до затишья. Он видел ее внутреннюю борьбу и страдал вместе с ней. Он положил руки на ее плечи. От этого прикосновения она вздрогнула.

Все ее существо отвергало эту гнусную гипотезу, но ее логический ум подсказывал ей обратное. Слезы навернулись на глаза.

— Лукас не убийца! Это омерзительно!

Стальной хваткой Райан помешал ей убежать.

— Есть и еще кое-что, Мари! По поводу Кристиана.

Она сощурилась, слегка сгорбилась, словно боксер, готовящийся принять удар и снести его.

— Он никогда бы не ушел по доброй воле, оставив тебя, и в глубине души ты прекрасно это осознаешь.

Сжав губы, она упрямо покачала головой. И тогда он открыл ей, что после побега нашел прибежище на яхте.

— Я не верю тебе! Он ненавидит тебя. Никогда бы он не стал тебе помогать!

— За исключением того, что, помогая мне, он помогает тебе. Я должен был встретиться с ним прошлой ночью. Когда я пришел в порт, шхуна уже выходила за его границу. Мне сразу показалось, что возникли какие-то проблемы. В катере, который я… взял, плохо работал бензопровод, и я потерял много времени, очень много. Когда наконец я догнал шхуну, она начинала тонуть. Я поднялся на борт, и тогда-то я услышал шум мотора лодки, которая быстро плыла к югу.

— Кристиан? — жадно спросила она.

— Нет. Его я нашел на его диванчике, связанного. Каюта уже наполовину заполнилась водой… Все приборы были разбиты…

Она подняла к нему умоляющие глаза. Только не Кристиан! Только не он!

— Успокойся, сейчас он в порядке. Но могло быть хуже. Я переправил его в надежное место.

Плечи его опустились. Ему совсем не хотелось нанести ей решающий удар. Она взяла инициативу на себя.

— Вивиан? — на одном дыхании выговорила она. — Она тоже… Это же был несчастный случай?

Встретив красноречивое молчание Райана, чтобы больше не думать об этом, Мари выбрала среднее:

— Расскажи мне об Эдварде Салливане. Что с ним случилось?

Райан вздохнул. Он знал, что этот вопрос рано или поздно выплывет, и был к этому готов.

Тихо надвинулись черные тучи, предвестники шторма, который напророчила на этот вечер портовая метеослужба.

Мари дрожала от пронизывающего ветра, когда Райан приступил к повествованию.

После Лендсена он жил только одной мечтой: вновь встретить свою дочь и стать частью ее жизни. Занять место одного из Салливанов казалось ему наилучшим решением, а Эдвард был единственным, чьей внешностью он мог воспользоваться. Тогда он стал следовать за ним по пятам и выслеживал его до самой Южной Америки, где тот намеревался пробыть три недели. Дней через десять Райану удалось даже подружиться с ним, но однажды во время поездки к Мачу-Пикчу Эдвард серьезно пострадал в автокатастрофе.

— Организованной тобой, полагаю?!

Райан ушел от ответа.

— Надо думать, что боги хранили меня.

Эдварда перевезли в больницу, где он вскоре и скончался.

— Маски, линз и лубка оказалось достаточно для создания иллюзии. К намеченному сроку я возвратился в поместье. Никто ничего не заподозрил. А потом я терпеливо намекал всем, что твое место здесь, так что Луиза вконец уверилась, что идея эта принадлежала ей. И именно она решила отдать тебе твою часть наследства, принадлежавшего тебе по праву.

Горькая складка перерезала его лоб.

— Цели своей я достиг. Ты была здесь, со мной, и я мог наконец нежно тебя любить, но в утро свадьбы пришло то злосчастное письмо Мэри, составленное в мае 1968-го…

Он взглянул на дочь блестящими от волнения глазами.

— Наипрекраснейшее воспоминание всей моей жизни: я веду тебя к алтарю…

Мари смерила отца неприязненным взглядом и вновь принялась упрекать его:

— Ты и вправду думаешь, что я расплывусь от счастья, потому что ты все это проделал ради меня? По какому праву ты все время лезешь в мою жизнь? Спросил ли ты: хочу ли я видеть тебя рядом с собой? Ты поступил по собственному желанию, и другие должны так делать? Но что для тебя чувства других, Райан? Какая наглость! Какое самомнение!

По исказившимся чертам Райана она поняла, что очень ранила его. И это доставило ей удовольствие.

— Нет оправдания всему, что я сделал, — хриплым голосом заявил он. — Если бы не любовь к тебе, которой жизнь надолго лишила меня. Я не могу заставить тебя за все это полюбить себя. Но по крайней мере обещай мне только одно. Единственное.

— Не выдавать тебя? — едко спросила она.

— Никогда не оставайся наедине с Лукасом.

Не ответив, она повернулась, подошла к машине и уехала, оставив позади его силуэт, уменьшающийся в зеркале заднего вида.

Лукас смотрел, как в тягостном молчании погружали гроб на паром. Марк Ферсен, ссутулившись, тихо плакал.

Лукас обнял отца за плечи:

— Ты выдержишь? Уверен?

Тыльной стороной ладони вдовец утер глаза и улыбнулся сыну — как он надеялся, ободряющей улыбкой.