Тайна Обители Спасения

– Я думаю, что он меня ненавидел, – прошептала Валентина. Это были ее первые слова, произнесенные в пустой комнате. – Он боялся меня. Он сам мне это говорил. Он предчувствовал, что именно я стану причиной его гибели.

Она опустила глаза, не выдержав спокойного ясного взгляда Реми.

– Он был молод, – пробормотала Валентина, – его считали счастливым. Его соперники смотрели на него снизу вверх. Их зависть доходила до ненависти. Теперь они ликуют! Он умер оттого, что слишком страдал. Нашлись негодяи, которые выбрали его, чтобы испробовать на нем самую страшную из всех возможных пыток. А ведь люди не видели от него ничего, кроме добра! И этого прекрасного человека мерзавцы словно поджаривали на медленном огне, стараясь продлить его мучения до бесконечности. Но им мало было терзать его тело. Они захотели надругаться и над его душой...

Некоторое время Валентина молчала.

– О, Реми... брат мой! – внезапно воскликнула она. Потом Валентина вскрыла конверт и развернула сложенный вдвое листок бумаги.

Молодая женщина взглянула на неровный, корявый почерк и тут в первый раз заплакала.

«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, – начала читать Валентина. – Завещание. Чувствуя, что конец мой близок и готовясь предстать пред Господом, я обращаюсь к сестре моей, Марии-Амелии д'Аркс, которая в настоящее время носит имя Валентины де Вилланове, получив оное в результате ошибки или обмана.

Документы, удостоверяющие личность мадемуазель д 'Арке, находятся в руках моего верного друга Жермена Ломбера, прослужившего нашей семье более сорока лет.

Моей единственной законной наследницей является Мария-Амелия д 'Аркс. Какое бы имя она ни носила – имя Валентины де Вилланове или Флоретты, к которой привыкла с детства, – я завещаю ей все свое имущество, движимое и недвижимое.

Умирая, я нахожусь в здравом рассудке и подписываю это завещание собственноручно, как того требует закон».

Действительно, под документом стояла подпись несчастного, начертанная достаточно твердой рукой.

Но это было еще не все. Потом шли слова, обращенные к Валентине, хотя почерк становился все более неразборчивым. Чем дольше следователь писал, тем быстрее покидали его силы.

Вглядываясь в жалкие каракули больного и поминутно отирая слезы, застилавшие ей глаза, молодая женщина продолжала читать:

«Сестра моя Валентина, позвольте, я буду называть Вас этим именем, которое так полюбил.

Теперь наша мать может заглянуть в мое сердце. Оно исцелилось от своей раны.

Я люблю Вас так, как позволено мне любить Вас Богом, который призывает меня к себе. Я люблю Вас, как ребенка, которым я когда-то восторгался и чей сон боялся нарушить.

Мы очень несчастны, сестра. Надеюсь, моя смерть положит конец нашим страданиям.

Валентина, это произойдет, если Вы последуете моему совету, вернее, если выполните мою просьбу. Я хочу, чтобы моя гибель послужила Вам предостережением: не пытайтесь бороться с этими людьми. Они обладают сверхъестественным могуществом.

Как на стороне солдата – сила оружия, так на моей стороне бьыа сила закона. Я думал, что моя должность делает меня неуязвимым. У меня были влиятельные покровители. Однако, несмотря на это, я ничего не смог сделать. Так что было бы чистым безумием, если бы Вы решили повторить мою попытку.