Тайна неудачного выстрела (Приключения в стране озер - 1)

- Топа и впрямь мог занервничать из-за чего-то другого, - сказал я.

- М-да, - отец Василий покачал головой. - Столько подозреваемых, что прямо страшно становится! В доме, наверно, от этих подозрений густой туман висит. Так ведь и жить нельзя, когда все друг друга подозревают, а?

- Сложная ситуация, - согласился Михаил. - Но что делать, когда практически у всех, включая полковника, могли быть и поводы, и возможности...

- И у вас могли быть, да? - осведомился отец Василий.

- И у меня могли быть, - признал Михаил. - Мне ведь тоже надо обеспечивать безопасность министра, так что сорвать охоту на кабана мне тоже на руку. Допустим, я еду в заповедник, убедиться, что министр добрался благополучно, что с ним все в порядке, и вообще узнать, не надо ли ему чего. Вижу брошенную машину. Вскрываю багажник... Нет, с чего бы я встал его вскрывать? Ну, скажем, мне показалось, будто в багажнике что-то тикает и я решил проверить, не бомба ли там. И вижу ружья! Вот оно, думаю я, если ружья исчезнут, то охоты не будет, и не придется трястись, что при встрече министра с кабаном произойдет какая-нибудь неожиданность! И я удираю с ружьями! Возвращаюсь к себе, получаю из заповедника известия о краже - и несусь назад!

- А почему тогда Топа на вас не залаял? - полюбопытствовала Фантик.

Михаил на секунду задумался.

- Ну, конечно! - широко ухмыльнулся он. - Топа - очень умный пес, и после первого смятения он понял, что я действовал не во зло, и во благо. Вот он и не стал лаять, показывая мне этим, что одобряет мои действия!

- Так вы правда сперли эти ружья? - недоверчиво спросил Ванька.

Все расхохотались.

- Да нет же! - ответил Михаил. - Я лишь набросал картинку, как это могло быть и почему меня тоже нужно подозревать. Честно вам скажу, я бы чувствовал себя намного спокойней, если б сам попер эти ружья, или твердо знал, что их припрятал полковник. Ведь тогда бы к концу отдыха министра эти ружья обязательно "нашлись"!

- Нехорошо это, - сказал отец Василий. - Взаимные подозрения - это отрава. Надо вам с этим кончать.

- Как? - с грустной усмешкой спросил Михаил.

- Очень просто, - ответил отец Василий. - Не подозревать.

Он произнес это с особым упором, так что его речь даже для нас прозвучала очень округленно и окающе - а ведь у нас все "окают", и оканья мы обычно не замечаем, приезжие из Москвы из Санкт-Петербурга иногда даже подтрунивают над этой особенностью говора наших краев. У отца Василия последнее слово, из-за этого упора на оба "О", прозвучало как бы с тройным ударением: "не пОдОзревАть". Вот так, приблизительно. И оттого вся его фраза получилась особенно убедительной, хотя, вроде, ничего такого он не сказал.

- Вам легко говорить, - возразил Михаил. - Но ведь в нашей работе без подозрений не обойдешься.

- А вы не думайте о том, что так надо, - сказал отец Василий. - Вы не подозревайте, вот и все. Вы по-человечески судите.

- Это как? - Михаил, похоже, совсем растерялся. К такому повороту разговора он не был готов.

- Да вот так, - ответил отец Василий. - Ведь по-человечески вы чувствуете, что никто из подозреваемых ружья не брал, разве нет? И про себя вы знаете, что вы их не брали, но не знаете, поверят ли в это другие, так?

- Допустим, так, - согласился Михаил.

- Так вот и не надо подозревать по обязанности. Я не говорю, что надо быть совсем доверчивым, но лишнее недоверие - это такое же издевательство над данным Богом разумом, как и лишняя доверчивость. По людям смотрите, а не мимо людей. Ведь по сумме прикладных фактов кого угодно можно к делу подверстать. Не то, простите уж меня, станете вы похожим на этого полковника... Который так всех начал опутывать подозрениями, что сам к этой паутине прилип.

- Вы считаете, что ружья стащил полковник? - Ванька, не выдержав, встрял в разговор взрослых.

- Вот уж нет! - ответил отец Василий. - Я в другом смысле... Он, понимаете, из тех честных служак, которые кроме службы ничего не видят. Не в его характере ружья прятать, чтобы охранить того, кто ему вверен. А вот всюду злые козни видеть - это в его характере. Натерпелся я от них... Если б не был таким упорным, то, может, давно бы в Москве служил...

- Не любите вы нас, да? - спросил Михаил.