Тайна «Хорнсрифа»

Кунерт стал на колени и, насколько смог, перегнулся через борт. Теперь он ясно увидел человека, мокрые волосы которого почти совсем закрывали его лицо. Кунерт мгновенно схватил его за волосы и почувствовал, что руки тонущего судорожно вцепились в него. Кунерт собрался с силами и рывком втянул человека в ял.

— Тысяча чертей! — вырвалось изо рта спасенного.

«Клоковский!»— догадался унтер-офицер, узнавший товарища по его излюбленному ругательству.

Клоковский быстро пришел в себя, и они занялись спасением товарищей. Люди, совсем было потерявшие надежду выбраться из этого ада, обрели ее вновь, услыхав голоса Кунерта и Клоковского. Из темноты ночи со всех сторон неслись призывы о помощи.

Сначала они вытащили из воды матроса Вольдемара Ринга. Вслед за ним — Яна Помайске, державшегося на воде благодаря толстому бревну, невесть откуда взявшемуся.

Вскоре вытащили Геллера, который в момент гибели судна нес вахту в «вороньем гнезде».

В яле собралось уже довольно много людей. Нескольким матросам пришлось пригоршнями вычерпывать воду, которая потоками захлестывала шлюпку, глубоко сидевшую в воде.

Потом на довольно долгое время наступила тишина. Неприятная, давящая, могильная тишина. Спасенные напряженно смотрели по сторонам — на горизонте появилась тоненькая светлая полоска. За ночь ветер разогнал облака, небо очистилось, и свет звезд, усыпавших темный купол, начал постепенно бледнеть.

Но океан не успокоился. Ял бросало, как ореховую скорлупку… Всякий раз, как только к нему приближался гигантский вал, люди думали, что теперь уже конец. В предрассветных сумерках матросы начали различать некоторые предметы. Удалось подобрать несколько весел, старый разорванный намокший парус. Потом они нашли пустой зарядный картуз, неизвестно как державшийся на воде. Все это были важные, пожалуй, даже необходимые вещи в их положении. Картуз они сразу приспособили для вычерпывания воды.

— Хотел бы я знать, который теперь час? — спросил кто-то.

Кунерт поднял голову, посмотрел на звезды, затем на горизонт, светлевший все больше и больше.

— Я думаю, три-то уже было, — ответил он. Взгляд его остановился на никак не успокаивающихся волнах. — Шторм не кончается. Надо подумать, как нам двигаться вперед.

Несколько секунд Кунерт молча что-то обдумывал. Его взор остановился на жалкой кучке людей, которые, скрючившись, сидели на дне яла. Кунерту пришло в голову выражение «по гроб жизни». Да, именно по гроб жизни они теперь связаны между собой. Это звучало слишком смело. Но Кунерт предполагал, что им предстоят еще более тяжкие времена, когда подвергнется суровому испытанию их дружба, мужество и решительность. И, может быть, они не выдержат этого испытания. Что такое человек перед лицом смерти?

«По гроб жизни…» — прошептал он. Слово «гроб» казалось ему самым подходящим для данной обстановки, так как в возможность скорого спасения он не верил.

Кунерт стряхнул с себя оцепенение, рывком выпрямился:

— Ну, ребята, давайте поставим парус. Только осторожно! Смотрите, чтобы ял не зачерпнул воды, а то нам тогда каюк!

Последние слова Кунерта слились с новым хриплым криком о помощи. В шлюпке все стали лихорадочно смотреть по сторонам. Но человек, которого они искали, оказался намного ближе к ним, чем они думали. Когда волна подбросила ял, Кунерт заметил в черно-зеленой воде чьи-то бешено размахивающие руки. Когда очередная волна приподняла человека, Кунерт и еще двое быстро подхватили утопающего и втянули его в шлюпку. Это был казначей. Совершенно обессиленный, он свалился на дно и лежал там с закрытыми глазами, тяжело дыша.

Итак, прибавился еще один. Положение людей становилось серьезным, а в случае ухудшения погоды могло стать угрожающим.

— Черт побери! — выругался Кунерт, сидевший одновременно и на банке, и на планшире. — Здесь же должны где-нибудь болтаться еще шлюпки. Не может же быть, чтобы все разбились! Надо постараться раздобыть еще одно корыто!

— Видно, все пошли на дно, — ответил Клоковский, безнадежно махнув рукой.

Когда наконец из-за горизонта показалось солнце, люди увидели над собой небо, а вокруг — безбрежную пустыню океана и… самих себя. Каждый избегал смотреть друг на друга.

— Эй, на шлепке! — закричал Кунерт изо всех сил, сложив руки у рта. При этом двое поддерживали его, чтобы он мог стоять в качающемся на волнах яле. — Эй, на шлюпке!

Никакого ответа. Темное пятно, видневшееся на воде на порядочном расстоянии от них, оставалось неподвижным. Кунерт разозлился:

— Оглохли они, что ли, дьявол их побери!

— Могу держать пари, что это надувная шлюпка, — категорически высказал свое мнение Помайске, — одна из тех, на которых мы всегда доставляли провиант.

Кунерт обернулся к сидевшим в яле:

— А ну-ка, давайте все вместе, разом!

И по его команде над морем разнесся дружный крик:

— Эй, на шлюпке!

Их, видимо, услышали. На шлюпке зашевелились. Теперь можно было различить даже отдельные фигуры. Они махали руками. Кунерт рванул румпель и развернул ял.