Тайна двух океанов

— Ерофеев и Петров, освободите раненого! — послышалась команда. — Максимов! Вызвать врача! Коваленко, ко мне! Помогите тушить огонь! Сорвите портьеру!

Молодой командир, со знаками различия лейтенанта государственной безопасности, подбежал к столу. Выхватив из рук Коваленко портьеру, он набросил ее на горящие документы.

— Придержите портьеру, пока совсем не потухнет,— обратился он к своему помощнику.— Не прижимайте бумаг, чтобы не испортить золу…

Лейтенант повернулся к раненому, который лежал уже на широком кожаном диване. Ерофеев и Петров смывали кровь с его головы. Через минуту послышался легкий стон. Матвей Петрович открыл глаза, и первое, что он увидел, был молодой командир, склонившийся над ним и пристально всматривавшийся в его лицо.

— Здравствуйте, капитан Маэда… Как вы себя чувствуете?

Матвей Петрович приподнял голову, быстро оглядел
комнату и, закрыв глаза, откинулся на подушку.

— Чувствую терпимо, но протестую… против этого дикого нападения… Требую немедленно доставить меня в консульство,— проговорил он слабым голосом.

— Квартира советского подданного инженера Ивашева, насколько мне известно, не пользуется правами экстерриториальности,— улыбнувшись, ответил лейтенант. — Вам следовало открыть двери и назвать себя, капитан. Может быть, мы сумели бы тогда сделать церемонию нашего знакомства менее болезненной.

Матвей Петрович ничего не ответил и продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами.

— Кажется, потерял сознание,— заметил Ерофеев. В комнату вошел Максимов.

— Врач скоро прибудет, товарищ лейтенант, — доложил он.

— Отлично! Он его приведет в чувство, а пока сделайте ему первую перевязку. Потом займитесь обыском в этой комнате. Ерофеев, Петров и Коваленко — в остальных. Сергеев останется со мной. Все найденные бумаги — сюда, на стол. Делать все максимально внимательно и быстро!

Глаза лейтенанта внезапно остановились на шевелившихся от ветра портьерах другого окна. Он быстро бросился туда:

— Сергеев, это вы раскрыли окно?

— Нет, товарищ лейтенант. Оно, вероятно, было и раньше раскрыто.

Подбежав к окну, лейтенант резким движением раздвинул портьеры и выглянул наружу. Внизу, в плотной черноте, не видно было земли.
Лейтенант захлопнул окно.

— Сергеев, свет сюда!

Под ярким светом настольной лампы лейтенант сантиметр за сантиметром внимательно изучал подоконник.

— Здесь кто-то стоял… совсем недавно… Дождь даже не успел смыть следа,— тихо проговорил лейтенант.

Ножом он осторожно снял с подоконника крохотную лепешку, черную и тонкую, не больше десятикопеечной монеты, и переложил ее на ладонь.

— Французский табак… Скорее всего «Галуаз», зола… земля… — Понюхав и секунду подумав, добавил: — Из окурка, приставшего к каблуку или подошве.

— Ясно, товарищ лейтенант,— сказал Сергеев, светя лампой. — Кто-то тут определенно стоял.

— Да, но кто именно? — задумчиво спросил лейтенант.

Он опять стал осматривать подоконник.

— Здесь стоял человек… — пристально всматриваясь в подоконник, тихо говорил лейтенант. — Здесь стоял человек очень высокого роста, с большим размером ботинок… Но кто же он? И куда девался? Неужели по стене спустился с сорокового этажа? Прямо человек-паук!

Лейтенант опять раскрыл окно и начал рассматривать наружный карниз. Никаких следов, царапин, повреждений на нем не было.

— Сергеев, спуститесь с Максимовым и осмотрите двор внизу, под этим окном.