Тайна дразнит разум

— Здесь при Петре Первом помещалась Новгородская славяно-греко-латинская школа. Заметь, еще тогда наши предки изучали науку о правильном мышлении.

— А теперь что? Не нужна?

— Нужна! Но сейчас нам важнее диалектическая логика.

— А зачем тогда еще «Логика открытия»? — допытывался я, любуясь старинным белостенным зданием бывшей школы.

— Логика открытия, голубчик, это практическое применение формальной и диалектической…

— Как?! — удивился я. — И школьная логика пригодилась?!

Моя ершистость не смутила историка. Он, пожалуй, даже обрадовался случаю помочь мне самому различить три логики.

— Друг мой, какая разница между фактом существования и фактом развития? Нуте?

Вот сила точной постановки вопроса! Я сразу понял, что «фактом существования» занимается обычная логика, а «фактом развития» — диалектическая. Я соразмерил:

— Прежде чем отбыть, надо быть: сначала самолет, а потом уж полет.

— Верно! Логик строит «самолет», а диалектик ведет, управляет им. Один — конструктор, другой — пилот…

— А при чем тут «Логика открытия»?

— При том, батенька, что и конструктору и пилоту приходится прокладывать путь в НОВОМ направлении, учитывать десятки, сотни количественных показателей, подбирать ключи проникновения ко всем непредвиденным обстоятельствам…

— Логика открытия — связка ключей?

— Верно! Но ни один ключ не может быть универсальным, а в целом — вся связка ключей — универсальная логика.

В те дни во мне с прежней силой заговорил Шерлок Холмс, и я поймал учителя на слове:

— Каким ключом можно открыть тайник Алхимика?

Мы вышли на Кремлевский мостик с массивными цепями. Слева продолговатый кинотеатр «Экран», справа ворота Летнего сада, — там и здесь небольшие группки молодежи. А в центре дорожники чинят булыжную мостовую. Калугин спросил их: скоро ли магистраль будет готова принять зарубежные машины?

Я смекнул, почему сегодня изменен маршрут. Учитель, как член Комитета содействия автопробегу, проверял готовность города достойно встретить иностранцев. И пока мы не вышли на пустынную площадь, он не спешил с ответом на мой вопрос:

— Дорогой Шерлок Холмс, — строго заговорил он, — впредь не произноси громко кличку спекулянта: мы общаемся с начальником ГПУ — надо понимать. А чтобы вскрыть тайник Алхимика, разумеется, нужна связка ключей. Однако, друг мой, без упрощения нет учебы. Пока возьмем «ключ номер три»…

Стоя в центре площади, он осмотрелся и тихо спросил:

— Кто входит в твой треугольник?

Я не сразу сообразил:

— Алхимик — посредница — дантист.

— Верно! Три звена. Теперь вскрой противоречие между крайними звеньями.

Эту задачу я одолел:

— Алхимик жаждет сбыть золото дороже, а дантист, напротив, купить дешевле; один не прочь объегорить другого, но оба, боясь тюрьмы, прячутся друг от друга: меньше контактов — безопаснее. Но без посредника не обойтись.

— Так! А посредница что?

— Она в меньшем ответе — соучастница. Общается с тем и другим. И оставляет больше следов. Значит, более уязвима.

— Умница! Слабинка, разумеется, в среднем звене, за которое и ухватимся, чтобы вытащить всю троицу на лобное место.

Мы шли в сторону газона, где высокий забор отгородил наши спортивные площадки. Я вспомнил вчерашнюю игру и рассказал о защитнике команды гостей «Сене-Ване»…

— Он очевидец диверсии на Волховстрое…

Я вообразил себя первоисточником, поскольку газеты молчали об этом. Но ошибся. Учитель пояснил:

— Иван Матвеевич сказал: след диверсанта ведет к нам…

— А если контрик и Алхимик — одно лицо?

— Возможно, — он взял меня под руку. — Не распыляйся. Ты еще Филю и Циркача не привел. Знаешь их новое убежище?

— Узнаю. В день прибытия интуристов они не утерпят, чтобы не взглянуть на шикарные машины и знаменитых гонщиков.

— Почему вчера не проводил ребят до «дома»? Нуте?

— У нас был товарищеский ужин в Софийке. Нет, нет! На двадцать два футболиста — двенадцать бутылок пива. Мы не увлекаемся…

В конце Ленинградской улицы из бревен и досок возводили над валом декоративную арку. Калугин обратил внимание не на строителей, а на прохожего в милицейской форме, рядом с которым важно вышагивал по-волчьи строгий пес-овчар.

— Знаменитый Буй, — шепнул учитель. — Награжден золотой медалью на Всесоюзной выставке судебно-розыскных собак. Приятно! А то наш город ныне славен лишь ликерами. Смотри, душа моя, пристрастишься к бутылочке — прощай спорт…

Он оглянулся назад и неожиданно предупредил меня:

— От самого Кремля за мной идет уборщица губкома: видимо, ждет, когда мы разойдемся…

На его всегда задумчивом лице вертикальная морщина меж густых бровей вытянулась дольше обычного: наверное, он чувствовал, что уборщица сообщит сейчас нечто важное, но малоприятное. Зайдя за вал, я с нетерпением ждал учителя…

МАТРЕНА

Сегодня ровно два года, как самогонщики утопили ее незабвенного мужа. Пора помянуть, да страх одолевает, как бы кремлевский начальник в красной рубахе не схватил за руку. Прошлый раз она выходит из храма, а он отвел ее в сторону и давай срамить по-всякому: «Дура деревенская, не позорь Дом партии. Ты же вдова коммуниста, милиционера!»