Тайна безымянного дитя

Неожиданно дверь дальней комнаты, которая была раньше моей, открылась, и оттуда вышел, зевая, высокий крупный мужчина в одних трусах. Мне показалось на мгновение, что тот имеет родство со снежным человеком – настолько все его тело было покрыто черными волосами. Зато на голове этой растительности явно недоставало. Компенсировалась эта несправедливость густыми, черными, как смоль, усами с благородной проседью. Почесывая пузо, от чего на весь коридор раздавался неприятный шаркающий звук, мужчина медленно двинулся в нашу сторону.

– Ир, ты чего разоралась-то? – пробасил он, и в этот момент его не совсем осмысленные глаза наткнулись на мою фигуру, растерянно замершую посреди коридора. Он немного нахмурился и, видимо, сделав какие-то выводы, если он вообще мог их сделать, сказал: – А ты, пацан, чего здесь забыл? Мы нищим не подаем.

Справившись со ступором, я ошалело уставился на мать, которая готова была разрыдаться, рискуя идеальным макияжем. Судя по словам этого верзилы, он не слышал даже части разговора, который только что между нами состоялся. Все постепенно вставало на места. И дорогой ремонт в квартире, который я заметил мимоходом, и новые замки, и отсутствие матери в моей жизни последние семь лет.

– Я это уже понял! – резко ответил я, и, обратно вскочив в свои кроссовки, поспешно вышел из квартиры. Пролет за пролетом я пытался хоть что-то понять, но мозг отчаянно не хотел верить, что все это на самом деле происходит. Крушение иллюзий стало самой болезненной частью этого вечера. Как часто я прокручивал в голове картину возвращения домой… Как обрадуется мама, и каким счастливым будет отец. Теперь же все надежды рассыпались, словно стекло, в которое местный хулиган выстрелил из рогатки. Суровая реальность снова всадила нож под лопатку, не давая даже шанса поверить в то, что у меня может быть прежняя, хотя бы отчасти счастливая жизнь.

Между вторым и третьим этажом, я остановился. В полуметре над ступеньками, уже практически незаметная после покраски стены, была неумело и криво нацарапана старая надпись, сохранившая еще часть моих прежних, старательно подавленных воспоминаний…

***

– Да меня теперь все дразнить будут! – злился Илья, пытаясь стереть надпись со стены, но Алиса заслоняла ее спиной, сидя на ступеньках, и ловила его руки, чтобы он не добрался до свежевыцарапанной истины.

Это была та самая девчонка, с которой он несколько месяцев назад познакомился у подъезда. С тех пор она появлялась в жизни Ильи с завидным постоянством, и могла уже гордо носить звание лучшей подруги и стоять практически на одной ступени с Серегой, которого, конечно, никто затмить не смог бы.

– Кто? Серега? Сюда, из твоих знакомых, кроме него все равно никто не ходит!

– Да хоть бы и Серега! Мне и его достаточно!

Алиса шлепнула Илью по руке, чтобы прекратить его попытки покушения на надпись.

– Тем более это неправда! – Илья обиженно надулся.

– А мне кажется, что правда. Иначе бы ты так не рвался ее стереть! – девчонка показала ему язык и вновь полюбовалась проделанной работой. Неожиданно где-то на площадке третьего этажа в замке повернулся ключ. Алиса вздрогнула и, бегло взглянув вверх, где на лестнице уже были видны чьи-то ноги в больших ботинках, неожиданно сорвалась с места и убежала вниз.

– Привет, Илюха, – поздоровался дядя Андрей, сосед, с которым отец работал на заводе, – Ты чего здесь делаешь?

Взгляд его скользнул по части стены, которую только что заслоняла спиной подруга мальчика, и брови его нахмурились.