Тайна баронета

– Но это не игра! – баронет, оставивший попытки подняться, замотал головой, вероятно, плохо понимая, что происходит, – Это не игра, Чес, это жизнь! Я не играл с тобою, и не играю сейчас, и потом, Чес, ты не понял, я не хотел…

– Не смей так меня называть! – глаза Чеслава полыхнули тем самым огнем, что некогда так перепугал Рейнира. Палец его дернулся, спуская курок, и баронет, изумленно охнув, тяжело завалился набок, недоверчиво прижимая ладонь к пробитому плечу. Эхо от прогремевшего выстрела разнеслось по округе.

Ричард, наблюдающий за этим, поморщился, машинально тоже дотрагиваясь до того самого плеча, что не так давно вновь пострадало от пули того же самого оборотня.

Чеслав глубоко вздохнул и, медленно опуская пистолет, как бы невзначай слегка щелкнул вновь взводимым курком.

– Итак, – видно было, что рыжий пытается держать себя в руках, старательно сдерживая владеющий им гнев, – Чего же ты не хотел, Рене? Не хотел убивать меня, не хотел причинять мне боль? Не хотел мстить мне? Или, быть может, ты просто не хотел, чтобы я остался в живых, не желал вновь встречаться со мною? – рука оборотня, сжимающая оружие, дернулась, и Ренард, только-только вновь принявший относительно вертикальное положение, продолжающий прижимать ладонь к раненому плечу, невольно отшатнулся назад. О том, как устроены пистолеты вообще и, в частности, этот конкретный пистолет, он не знал, но небезосновательно полагал, что вернувшемуся из глубины веков родственнику вполне может прийти в голову пальнуть в него еще раз.

От Чеслава это не укрылось.

– Ты боишься меня? – с живым интересом осведомился он и, кривовато, презрительно ухмыльнувшись, демонстративно убрал оружие в кобуру на поясе, насмешливо поднимая руки, – Вот так, Рене, теперь я безоружен. Следующий ход за тобой, мы можем продолжить игру. Что же ты сделаешь? Быть может, опять бросишь в меня кинжал, дабы отблагодарить за попытку спасти твою шкуру? – при последних словах в его голосе послышались звенящие нотки.

– Ты забываешься… – баронет, сжавший губы и медленно потянувший воздух, с некоторым трудом уперся здоровой рукой в снег позади и кое-как все же поднялся на ноги, глядя прямо в глаза собеседнику, – Мне ведь известно о том, что ты натворил тогда, Чес… лав. Запамятовал? Я знаю, как ты подставил Виктора де Нормонда, знаю, что убил его только для того, чтобы выставить себя героем! Не лги мне о спасении, брат, ты преследовал иные цели! От моего удара ты бы не умер, и доказательством тому то, что ты говоришь сейчас со мною, поэтому прекрати свои нападки! Обвинять тебя имею право скорее я, а твоя месть… просто глупа.

– Да? – Чеслав, выслушивающий эту пылкую речь с совершенно спокойной, презрительной улыбкой, хмыкнул и, покачав головой, сунул руку куда-то за пазуху, извлекая другой пистолет, – Ну, в таком случае ты тоже не умрешь, если я прострелю тебе череп…

– Да стреляй! – обозлился Ламберт и, расправив по мере сил плечи, гордо выпрямился, – Мне будет больно, но я не умру, ты прав, и однажды вернусь в твою жизнь, как ты влез в мою! Вернусь и сам отомщу за все – за убийство Виктора, за…

– Убийство? – рыжий негромко рассмеялся и, держа пистолет в опущенной руке, чуть прищурился, – Как любопытно ты мыслишь, Рене. Помнится, в нашу последнюю встречу ты непрестанно обвинял меня во лжи, но ответь… разве сам себя ты не обманываешь? Ты винишь меня в смерти несчастного графа, тогда как на самом деле убил его ты.

Баронет пошатнулся. Наверное, даже выстрел в упор не был бы для него сейчас столь болезнен, как эти слова, слова, подтвердившие его собственные мысли, терзавшие его на протяжении последней тысячи лет. Мужчина отступил и, бледнея на глазах, упрямо замотал головой.

– Нет… нет, не правда, я не… не убивал… Нет, нет, я не убивал его, я не убивал Вика!.. – он сделал еще шаг назад и, оступившись, вновь упал в снег, вцепляясь одной рукой в собственные волосы. Второй он, не взирая на браваду, мог двигать с трудом.

Чеслав наблюдал за несчастным человеком, не могущим сдержать горечь и боль, так и рвущиеся наружу, со спокойным презрительным хладнокровием.

– Ты. Его. Убил, – медленно и размеренно повторил он, скрещивая руки на груди, так, что пистолет, зажатый в одной из них, теперь смотрел дулом куда-то в сторону, – Именно ты толкнул Ана, а вместе с ним и своего любимого друга, этого глупого графа. Ты столкнул их обоих в пруд, зная, видя, что Виктор чересчур слаб, чтобы выбраться на берег. Правда, злобу твою это не утолило, посему ты предпочел выместить ее и на мне.

– Замолчи, замолчи! – в голосе Ренарда зазвучала нескрываемая мольба, – Заткнись, я не хочу слушать тебя, это безумие!

– Правда часто кажется безумной, Рене, – рыжий пожал плечами и неожиданно присел на корточки, расслабленно чертя дулом пистолета по снегу, но глядя при этом исключительно на собеседника, глядя с почти искренним сочувствием, – Ты хотел знать, как все было в действительности, придумывал какие-то истории, воображал меня самым ужасным злодеем… Хочешь, я расскажу тебе, как все было на самом деле?