Таймлесс. Рубиновая книга

— Вовсе нет. Я тебе полностью доверяю. Пока ещё. Ты пока производишь впечатление вполне приличной девочки. В худшем случае ты следуешь диким идеям своей мамаши. Но никто не знает, что из тебя вырастет. Поэтому мне бы очень не хотелось, чтобы ты знала, где находится хронограф.

— Ну, не может же ваш подвал быть таким уж огромным, — сказала я.

— Тебе-то откуда знать, — сказал доктор Уайт. — Там сгинул не один человек.

— Что, правда?

— Да, — в его голосе сквозила насмешка. Я почувствовала, что он шутит. — Они целыми днями блуждали по коридорам, пока, наконец, не наткнулись на выход.

— Я бы сказал ему, что мне так жаль, — сказал Роберт. Он долго думал над этой фразой.

— О… — бедный мальчик. Мне так захотелось остановиться и обнять его. — Но ты же не виноват.

— Ты уверена? — доктор Уайт всё ещё думал о заблудившихся в подвале.

Роберт недовольно засопел.

— Утром мы поругались. Я сказал ему, что ненавижу его, и что хотел бы, чтобы у меня был другой папа.

— Он ведь не поверил тебе, правда же?

— Вот и нет. Поверил, очень даже поверил. И сейчас он думает, что я его не люблю. А я не могу больше сказать ему ни словечка, — высокий голосок Роберта дрожал, острой болью отзываясь в моём сердце.

— И поэтому ты всё ещё здесь?

— Я не хочу оставлять его одного. Хоть он и не может меня видеть, но, мне кажется, он чувствует, что я здесь, рядом.

— О, мой хороший! — я больше не могла этого вынести и резко остановилась. — Поверь, он точно-точно знает, что ты его любишь. Всё папы на свете знают, что дети иногда говорят что-то, чего на самом деле не думают.

— Разумеется, — сказал доктор Уайт. Его голос вдруг показался мне уставшим. — Некоторые папы не разрешают детям целых два дня смотреть телевизор только потому, что те оставили велосипед под дождём. Не удивительно, что дети потом кричат на них и говорят вещи, в которые и сами не верят.

Он потащил меня дальше.

— Я рада, что вы это говорите, доктор Уайт.

— Я тоже! — сказал Роберт.

Остаток пути и Роберт, и я пребывали в прекрасном расположении духа. Тяжёлая дверь отворилась перед нами и захлопнулась, когда мы зашли.

Первое, что я увидела, когда сняла повязку, был цилиндр. Он возвышался на голове у Гидеона. Я тут же громко рассмеялась. Ха-ха! На этот раз он будет дурачком в шляпе!

— У вас сегодня отличное настроение, — сказал доктор Уайт. — Благодаря плодотворным разговорчикам с самой собой, — но голос его звучал не так едко как раньше.

Мистер де Виллер засмеялся вместе со мной.

— Мне тоже он кажется смешным, — сказал он. — Прямо директор цирка какой-то.

— Рад, что смог вас позабавить, — сказал Гидеон.

Всё, кроме цилиндра, сидело на нём идеально. Длинные тёмные брюки, тёмный сюртук, белая рубашка. Как будто он собирался на свадьбу. Гидеон смерил меня с головы до ног изучающим взглядом. Я затаила дыхание, ожидая услышать новую колкость.

Но он ничего не сказал, лишь усмехнулся.

Мистер Джордж был занят настройкой хронографа.

— Гвендолин получила полные указания?

— Мне кажется, да, — сказал мистер де Виллер. Целых полчаса, пока мадам Россини готовила костюм, он разговаривал со мной о так называемой «Операции Нефрит».

Операция Нефрит!

Я казалась себе немножко похожей на агента секретной полиции Эмму Пил. Нам с Лесли очень нравился фильм с Умой Турман.

«Мстители».

И я никак не могла взять в толк, почему Гидеон так упорно считал всё это мероприятие ловушкой.

Маргарет Тилни действительно выразила желание поговорить именно со мной. Но определённого времени она ведь не назначала.

Даже если ей и хотелось заманить нас в ловушку, откуда она могла знать, в какой день и час её жизни мы появимся.

Очень сомнительно, что Люси и Пол смогут проследить именно за этим отрезком времени.

Произвольно решение пало на июнь 1912 года. Маргарет Тилни было тогда тридцать пять лет, она жила со своим мужем и тремя детьми в частном доме в Белгравии. Именно туда-то мы и собирались наведаться.

Я подняла глаза и увидела, как Гидеон скользил взглядом по моей одежде. Точнее, по разрезу платья. Ну и ну! Совсем обнаглел!

— Эй, ты что, уставился на мою грудь? — возмущённо прошипела я.

Он улыбнулся.

— Не совсем, — прошептал он в ответ.

Вдруг до меня дошло, что он имел в виду. В эпоху рококо гораздо легче было прятать некоторые предметы за всякими кружевами, подумала я со вздохом.

Но, к сожалению, мистер Джордж уже обернулся. Он наклонился ко мне.

— Это что, мобильный телефон? — спросил он. — Брать с собой в прошлое какие-либо предметы строго запрещено.

— Но почему нет? Они могут очень даже пригодиться! (Фотография Ракоци и лорда Бромптона получилась просто отличной!) — Если бы у Гидеона был с собой приличный пистолет в прошлый раз, мы бы не пострадали.

Гидеон нахмурился.