Таймири

В тот же самый миг на прогалине, рядом с капитаном, материализовался Зюм. Такой белый, что белее и представить нельзя. Капитан отшатнулся, а пес с заливистым лаем бросился к Минорис. Минорис, ясное дело, бросилась ему навстречу. С восторженным визгом и прочими проявлениями радости. Ее ноги, как правая, так и левая, показали себя ногами отличного бегуна.

— Так что, перелом, говорите? — ехидно спросила Сэй-Тэнь. Остер Кинн лишь недоуменно пожал плечами.

— Ах, ты, мой Зюмчик! Вернулся, жи-и-ивой! — приговаривала Минорис, держа щенка перед собой. Тот уже успел несколько раз лизнуть ее в щеку и теперь, свесив язык, умильно повиливал хвостом.

— Гляди-ка, а это, часом, не тот зверек, по которому она горевала? — поинтересовалась у Таймири индианка. — Как странно, что он не прибежал, когда у нас вовсю варилось беличье мясо. Обычно животные весьма чувствительны к таким запахам.

— Спросила бы еще, почему к нам не пожаловали дикие кошки! — воскликнула Таймири.

— Да нет, я не то хотела сказать, — отмахнулась Эдна Тау. — Раз ему не нужна еда, значит, он охотится сам. Значит, в горах есть чем разжиться. Кроме белок, разумеется.

— Само собой, — согласилась Таймири. — Ведь и диким кошкам чем-то питаться надо. Но вот чем?..

— По преданию, — сказала индианка, — их питает горный эфир. Хотя иной раз они не против закусить чем-нибудь поплотнее. В их рационе весьма неплохо разбирается мой братец Кривое Копье. Будет время, заходи в гости. Он тебе всё подробно разъяснит.

Матросы сочли появление Зюма добрым знаком.

— Если он был на яхте и остался цел, значит, яхта тоже уцелела. Так, по-моему, — заключил Калли.

— Молоток, браток! Железная логика, — хлопнул его по спине Синре. У него уже созрел замечательный план. — План что надо, братцы, — шепотом поделился он. — Повернем обратно к реке Аламер, отыщем пологий спуск в Большой котел (яхта ведь туда угодила) и приберем «ПЦР» к рукам.

— Так что же выходит, мы — заговорщики? — нерешительно спросил Вальнери. Он был одним из тех романтиков, которые закладывают крутые виражи лишь в собственном воображении, но всякий раз дрожат от удовольствия, когда предстоит рисковать в реальной жизни.

— Не-е-е, — осклабился Синре. — Заговорщики — слишком громко сказано. Мы всего-навсего дорожим собственной шкурой. Понятно?

— Понятно, — кивнул Вальнери. Ему неоднократно рассказывали, что в Гиблых Сосняках массива водятся хищники размером с полдома, которые лапой могут запросто раздавить плайвер, а языком — слизать каменную крошку с речного дна. Куда же, в таком случае, ведет их Кэйтайрон, если не на смерть верную?

— Вот что, капитан, — возвысил голос Калли. — Ты как знаешь, но мы больше не на реке, поэтому отныне твоей командой не считаемся. Мы уходим. Если кто-нибудь желает с нами, милости прошу!

Кэйтайрон от негодования прямо-таки вспух.

— Предатели! — погрозил он кулаком. — Злодеи! Бросить меня тут! А сами-то что делать будете? Лес кишит ловушками. Вы без проводника пропадете! А с нами Остер Кинн. Он знает, куда идет.

Но его запугивания должного действия не возымели — на сторону Калли перешла почти вся команда. Только Папирус крепко уцепился за обшлаг капитанского пиджака и ни в какую не желал отпускать.

— Ну и пожалуйста! Катитесь! — крикнул им вслед Кэйтайрон. Он попытался эффектно развернуться на каблуках, но ему помешал прилипала-Папирус.

— Да отцепись ты уже! — вскинулся на него капитан.

Надо было видеть, как осунулось его лицо, как потускнел взгляд и согнулась спина. Если раньше он чувствовал себя молодым и сильным, то теперь кто-то отнял у него и молодость, и силу. Вот что значит потерять команду. А может, и того хуже — потерять веру в людей.

— Пойдемте, — с убитым видом проговорил Кэйтайрон. — Скоро стемнеет.

Остер Кинн глянул на небо. День действительно клонился к закату, а ночь обещала быть холодной. По холоду на земле не поспишь — надо взбираться выше. Кажется, неподалеку есть скала с круглыми пещерами. Там вполне можно скоротать темные часы.

— Я знаю отличное место… — заикнулся Остер Кинн.

— Веди, — оборвал его капитан.

Они брели как во сне. Проводник утратил словоохотливость. Эдна Тау поддерживала его за локоть и изредка что-то шептала на ухо. Философ, о котором все забыли, вразвалочку топал следом, размышляя о чем-то своем. Рядом с исцеленной Минорис трусил щенок…

А по лесу бродила тишина. Она что-то разыскивала, шурша ветвями молодых сосенок и изредка переворачивая, как страницы книги, насыщенный хвоей воздух.

14. Об иллюминации, вентиляции и галлюцинациях

Философ Диоксид наконец-то подобрался к Эдне Тау и напомнил ей об уговоре.

— Что еще за уговор? — приосанился Остер Кинн и вопросительно взглянул на индианку. — Почему я не в курсе?

Эдна Тау приняла многозначительный вид:

— Ты ведь умеешь хранить секреты?

— О чем речь! Да если понадобится, я могила! — сказал Остер Кинн, ударяя себя кулаком в грудь.